| |
Рынок захватов актив и враждебных поглощений.Теория и практика |
| |
Наталия МЫЦКИХ,
доцент кафедры государственного строительства Академии управления при Президенте Республики Беларусь, кандидат экономических наук, доцент
Согласно классификации ООН существует 15 разновидностей международных или транснациональных преступлений, относящихся к экономическим преступлениям. Критерий выделения групп - получение сверхприбыли.
Статья посвящена исследованию экономических и правовых аспектов проблемы идентификации и предотвращения таких экономических преступлений, как проникновение в легальный бизнес, ложное банкротство и коррупция (позиции № 15,16 и 17 в перечне ООН). В статье сформулированы основные применяемые методы и криминальные схемы захвата активов, в том числе новые, для предотвращения которых в стране еще не разработаны соответствующие правовые акты. В результате недостаточности правовых регуляторов около двадцать схем недружественных захватов активов осуществляется по формальным признакам в рамках законодательства, т.е. легитимно. Неправомерные захваты чужой собственности происходят как в рамках закона (например, скупка акций как инструмент приобретения контроля с дальнейшим перехватом управления предприятием в свои руки и поддержкой административного ресурса), так и в рамках неправомерных деяний, в частности, криминальных банкротств. На создание инструментария выявления и предотвращения таких схем, прежде всего
путем инициирования усовершенствования законодательных и нормативных правовых актов, и нацелено исследование.
Общественная опасность преступлений, связанных с банкротством, заключается в подрыве основополагающих инструментов финансово-хозяйственной деятельности — институтов займа и кредита — путем умышленного уклонения от уплаты долгов. Отношения и интересы заимодавца и получателя капитала не всегда складываются и формируются по классической схеме. Например, когда заемщик предпринимает действия, противоречащие интересам кредитора. При этом первый заверяет второго в заслуживающей доверия форме в том, что он не намерен причинить ему какой-либо ущерб. Одними из наиболее масштабных по размерам ущерба, причиненного кредитору, собственнику, учредителю, участнику, акционеру, являются криминальные виды банкротств.
Актуальность исследований данной проблемы определяется также статистикой этого вида преступлений. По мнению Арбитражного суда, в Российской Федерации половина всех банкротств являются заказными, преднамеренными или ложными. В Республике Беларусь, по мнению отдельных экспертов по антикризисному управлению, около половины всех банкротств являются преднамеренными.
Бизнес на захватах чужого бизнеса превратился в одно из прибыльных направлений международной экономической преступности. За неимением в правовом поле большинства постсоветских стран термина «нецивилизованное поглощение» это явление принято называть «слиянием» или «враждебным поглощением». Враждебное поглощение — это попытка установления полного контроля над корпорацией вопреки воле не только действующего менеджмента, но и собственников. В переходных экономиках, а также в рыночной экономике России враждебное поглощение в отличие от западной практики проводится по принципу: «любой актив стоит ровно столько, за сколько стоит его отнять, а не за сколько его готовы продать».
Неправомерные силовые захваты предприятий (фирм) конкурентами продолжают быть остро актуальными в сопредельных с Республикой Беларусь странах. В качестве примеров криминальных «экспроприации» чужой собственности конкурентами в России можно привести, в частности, захваты Ступинского металлургического комбината, ОАО «Кулебакский металлургический комбинат» и многих других. Так, примером классической «очистки» приобретаемых активов от ответственности за последствия деятельности предыдущих собственников является банкротство Волгоградского моторного завода. Основное имущество этого предприятия было переведено в виде имущественного комплекса в новую структуру — ОАО «Волгоградский моторостроительный завод». И теперь нынешние владельцы ОАО юридически не имеют никакого отношения к находящемуся в банкротстве моторному заводу, а кредиторы не могут реально рассчитывать на возврат своих денег в полном объеме. Хотя конкурсный управляющий и пытается разыскать необоснованно выбывшее имущество.
Кризисное предприятие «Волгоградский моторный завод» в 2001 году приобрела группа МДМ и передала его в управление ИК «Ринако», однако и при новых владельцах финансовая ситуация на заводе продолжала ухудшаться. Чтобы освободить предприятие от долгов, «Ринако» в 2003 году реструктурировала его путем выделения отдельных производств в пять дочерних структур, которым была передана почти половина активов моторостроительного предприятия, в том числе основное производство. В конце 2004 года эти структуры учредили ОАО «Волгоградский моторостроительный завод», который через полгода был куплен ТМК и вошел в состав группы «Синара». Поскольку после реструктуризации моторного завода на его балансе осталось более 200 миллионов рублей долгов перед кредиторами (из них половина — бюджету), то в апреле 2004 года была возбуждена процедура банкротства.
Сложность противодействия захватам, осуществляемым по формальным признакам на «легальных» основаниях, обусловлена, прежде всего, скоростью их осуществления — до 5 дней, а также возможностью привлечения к этим «видам услуг» так называемого административного ресурса. Отдельные проявления этого вида корпоративных конфликтов имеют место и в Республике Беларусь, о чем свидетельствуют многочисленные факты из практики хозяйственных судов. Прежде всего, с использованием ситуации экономической несостоятельности должника: временной, неумышленной — вследствие объективных изменений условий хозяйствования или некомпетентных управленческих решений, а также имеющей криминальное происхождение как результат преднамеренных действий. Недружественные захваты активов осуществляются, в основном, в правовом поле законодательства об акционерных обществах и законодательства о банкротстве. Не смотря на то, что риски не правового передела собственности в Республике Беларусь страхуются наряду с Конституцией и Гражданским кодексом, законами, регулирующими отношения собственности (о залоге, о предприятиях, об акционерных обществах, о собственности, об экономической несостоятельности, об аренде), указами и декретами Президента. В них сформулированы условия владения, пользования и распоряжения имуществом.
На сопредельных с Республикой Беларусь территориях сформировался рынок захватов чужой собственности. Где действуют так называемые рейдеры — инвестиционные компании или брокеры — спекулянты, под заказ формирующие ситуацию дестабилизации
финансового состояния предприятия, чтобы потом продать ее целевому инвестору — главному инициатору и организатору захвата чужого имущества. Нередко ситуация продается по несколько раз.
Считается, что рейдерский портфель является самым агрессивным и высокодоходным на сегодняшний день инструментом размещения средств. В зависимости от проектных рисков создается до тысячи процентов дохода на сделку. Этот околокриминальный бизнес отличается быстрой окупаемостью первоначальных затрат. Появилось понятие «магазин готового бизнеса». В последние годы на рынке «готового бизнеса» инвесторов все более интересует эффективный бизнес.
Эффективный бизнес — это успешно работающие в открытых конкурентных экономических сегментах предприятия, цена которых превышает стоимость входящих в их состав ликвидных материальный активов (земли, недвижимости, в меньшей степени - оборудование, собственные оборотные средства). Основа успеха подобных компаний — наличие тех или иных рыночных конкурентных преимуществ, позволяющих генерировать денежный поток.
Недобросовестный должник, умышленно создавший неплатежеспособность организации, пытается сокрыть имущество или имущественные обязательства, сведения об имуществе, его размере, местонахождении, информацию о передаче имущества в иное владение, его отчуждении или уничтожении. Он также осуществляет сокрытие, уничтожение, фальсификацию бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность предприятия. Ухудшение финансового положения предприятия, получение отрицательной прибыли является главной причиной снижения рыночной стоимости предприятия, которое больше не в состоянии направлять часть полученной прибыли на прирост своих активов. И чем ниже сумма и уровень капитализации полученной прибыли, тем больше снижается стоимость чистых активов предприятия, и, следовательно, рыночная стоимость предприятия в целом, определяемая при его продаже, слиянии и поглощении. Низкая цена покупки предприятия, бизнеса и есть одна из целей захватчиков активов.
В практике встречаются следующие основные методы захвата активов и враждебного поглощения предприятий:
• двойной менеджмент;
• создание проблем с реестром акционеров (двойной и даже тройной реестр);
• установление контроля над менеджментом предприятия либо лицом, представляющим интересы владельцев крупного пакета акций;
• приобретение контрольного пакета акций;
• неправосудные судебные акты и решения;
• силовые захваты;
• криминальное банкротство предприятия с последующим приобретением его активов или иных материальных или нематериальных ценностей по ценам, не соответствующим рыночным;
• репутационные войны;
• преднамеренное заключение убыточных сделок, незаконное использование денежных средств организации на цели, не связанные с ее экономической деятельностью;
• продажа имущества предприятия по заниженной цене и отчуждение имущества путем оформления залога;
• учреждение нового юридического лица с наделением его активами и учреждение нового предприятия, обреченного на банкротство;
• установление контроля над компанией на «законном» основании;
дополнительная эмиссия акций;
реорганизация путем выделения;
освобождение от долгов;
корпоративные банкротства;
передача имущества в уставный капитал другой организации;
неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов руководителем или собственником должника, знающим о фактической несостоятельности организации;
• передача дебиторской и кредиторской задолженностей дочерним компаниям. На практике действия организации по учреждению дочернего общества и передача ему имущества (в том числе при передаче имущественного комплекса в качестве вклада в уставный капитал дочернего общества) могут быть квалифицированы как действия, совершаемые с целью вывода ликвидных активов (сокрытие имущества) и уклонения от удовлетворения требований кредиторов и уплаты налогов. Поскольку кредиторская задолженность не является имущественным правом, то перевод долга не признается реализацией для целей налогообложения;
• захват, увод товарной продукции посредством применения такой криминальной схемы как фирма-однодневка. Мошенники, выступая в качестве представителей юридического лица (на самом деле — однодневки), заключают договор на поставку товара без предоплаты (или с рассрочкой платежа, или многоэтапной процедурой оплаты за поставленный товар), получают товар и, не заплатив за него, исчезают. Та же схема работает и в случае заключения договора комиссии, но уже с особенностями правоотношений между комитентом и комиссионером. Фирма-однодневка создается в целях: получения сверхприбыли, реализации схем по минимизации налогообложения, в том числе при экспортных операциях для незаконного возмещения НДС, в качестве «буфера» перед контролирующими и правоохранительными органами, для обналичивания денег и сокрытия выручки, получения «черной» наличности путем предоставления так называемых неосязаемых услуг;
• попытка овладеть контролем над компанией путем скупки ее акций на рынке (то есть против воли руководства или ведущих акционеров, что является попыткой враждебного поглощения);
• аккумулирование акций компании путем открытой скупки их на фондовой бирже в течение определенного периода времени с целью подготовки к поглощению, что является ползучим поглощением;
• скупка на бирже акционером или группой акционеров всех акций предприятия, означающая приобретение этого предприятия, что является аквизицией. А приобретение одного предприятия другим без согласия первого является аквизицией враждебной.
Захваты и поглощения осуществляются преимущественно через механизмы криминальных банкротств. В частности, в результате совершения преднамеренных действий руководителем, менеджментом организации, собственником имущества, заведомо направленных на создание неплатежеспособности.
Применяются следующие схемы. Рейдер скупает просроченные (по какой-то причине, зачастую искусственно созданной) долговые обязательства интересующей его корпорации — цели. Затем инициирует процедуру банкротства. На пост внешнего управляющего продвигается лицо, представляющее интересы рейдера. Внешний управляющий начинает шантажировать акционеров. Требует от них продать принадлежащие им акции захватчику по демпинговой цене, в противном случае угрожая разрушить предприятие, и/или создает новую компанию (где контролирующим акционером является захватчик) и выводит на ее баланс наиболее ценные активы корпорации - цели.
Сделки, заключенные на условиях, не соответствующих рыночным условиям на момент их совершения, например:
1) сделки по отчуждению имущества должника, не являющиеся сделками купли-продажи, направленные на замещение имущества должника менее ликвидным:
• сделки купли-продажи, осуществляемые с имуществом должника, но заключенные на заведомо невыгодных для него условиях. Заведомо невыгодные условия сделки могут касаться, в частности, цены имущества, работ и услуг, вида и срока платежа по сделке;
• сделки с имуществом, без которого невозможна основная деятельность должника;
2) сделки с недвижимым имуществом, не сопровождающиеся пропорциональным погашением кредиторской задолженности.
В качестве примера нерыночных сделок можно привести, скажем, такую цепочку: потенциальный должник сначала приобретает в собственность имущество, а затем продает его третьему лицу. Причем по второй сделке (купле-продаже) покупатель расплачивается векселями. После этого покупатель передает то же самое имущество должнику в возвратный лизинг, а в качестве лизинговых платежей принимает те же самые векселя, которыми расплатился при покупке. Таким образом, должник и имущества лишается, и оборотных денежных средств не получает.
В условиях наличия конфликта имущественных интересов наемного руководителя, менеджмента и собственника нередко практикуются также следующие схемы увода активов, сокрытия налогов, приводящие, в конечном итоге, к банкротству должника.
• Схемы практически легального вывода прибыли с предприятия наиболее успешно реализуемые в холдингах, созданных на основе горизонтальных взаимоотношений. В таких структурах осложнен контроль финансовых потоков отдельных компаний — дочек. В результате нередко услуги или производимая продукция не продаются напрямую всем добросовестным покупателям, а реализуются лишь избранным лицам по низким ценам. При этом стоимость приобретаемого сырья или комплектующих изделий может значительно превышать аналоги.
• Схема реализации «бракованной» продукции предполагает признание в каждой поставке сырья определенной доли брака. Это документально оформляется. Признанная негодной качественная продукция реализуется затем по подложным документам.
• Схемы формальной или искусственной «легализации» неучтенного товара, в частности, с помощью схемы «прикрытия товара». В качестве «прикрытия товара» используются следующие способы: сдача в аренду части складского помещения иностранной (российской) фирме, имеющей здесь свое представительство, а также создание «запасной» структуры — второй официально открытой фирмы в другом городе или стране, с которой оформляются «договорные» отношения и даже открывается на нее кредитная линия в банке. Смысл такой подстраховки - возможность сослаться при проверке на то, что товар куплен с рассрочкой платежа.
• Схема «приобретения» фирмой товара «на себя» реализуется через оформление обновляемого (ежемесячно, ежеквартально) пакета обманных накладных на весь остаток неучтенного товара. Смысл - объяснить отсутствие товара в учете тем, что бухгалтер не успел оформить все приходные накладные за текущий месяц.
• Как правило, несколько разных схем параллельно используются в одно время.
Одной из основных причин кризисного финансового состояния предприятий Беларуси и России на микроуровне является наличие так называемой инсайдерской проблемы - коррупционного поведения и коррупционных действий заинтересованных лиц в контексте модели «принципал-агент». Согласно последней в отношения вступают два действующих лица: принципал (или доверитель, наниматель) и агент (наемный работник), нанятый принципалом на условиях контракта формального или неформального. «Коррупционным поведением называется разновидность оппортунистического поведения агента, при котором последний использует ресурсы принципала не для решения задач принципала, а для достижения своих целей».
Агент — юридическое или физическое лицо, совершающее операции по поручению другого лица (принципала) за его счет и от его имени, не являясь при этом его служащим. Предполагается, что лицо, дающее агенту определенные полномочия, одновременно дает согласие на совершение им юридических сделок, которые считаются допустимыми при использовании этих полномочий.
Инсайдер — лицо, имеющее в силу своего служебного или семейного положения доступ к конфиденциальной информации о делах компании; должностное лицо, директор, один из основных акционеров компании с широким владением акциями и их ближайшие родственники, а также те, кто добывает конфиденциальную информацию о корпорации и использует ее в целях личного обогащения. Инсайдер — это физическое лицо-акционер, имеющий более 5 процентов акций, директор, член совета, член кредитного совета (комитета), руководитель дочерних и материнских структур и другие лица, которые могут повлиять на решение о выдаче кредита.
Сущность инсайдерской проблемы заключается в конфликте интересов юридических собственников предприятия (акционеров, государства) и ее реальных владельцев — менеджеров. Конфликт возникает в связи с процессами отделения функций управления предприятием от права собственности на его активы. Руководители предприятий, вопреки интересам собственников, тем или иным образом организуют перекачку ресурсов, возглавляемых ими предприятий, в коммерческие структуры, которыми они «обрастают». На входе они осуществляют закупку ресурсов по ценам выше рыночных, а на выходе — продажу продукции по заведомо заниженным ценам.
Рассмотрим примеры некоторых схем захвата активов, имевших место на белорусских предприятиях в последние годы.
1. Схема захвата активов через преднамеренное банкротство посел-кообразующего предприятия целлюлозно-бумажной промышленности — ОАО «Молодечненская картонная фабрика «Раевка»». Это предприятие с долей государства в уставном фонде, где высока его социальная роль как центра жизнеобеспечения населения поселка.
Иностранные участники ОАО, юридический адрес которых был зарегистрирован в оффшорной зоне, своими управленческими действиями (возможно вначале непрофессиональными, а затем криминальными) способствовали вымыванию собственных оборотных средств предприятия. Данные учредители (за которыми стояли граждане России) сами, через собственные (российские) и подставные аффелированные фирмы, стали поставщиками сырья на свою же фабрику. Путем внедрения в руководство фабрики аффелированных лиц способствовали «отсечению» от долголетнего сотрудничества с фабрикой других добросовестных заказчиков, кроме своих доверенных фирм. Для этого они завышали цены, затягивали сроки изготовления продукции. Заказчикам предлагали «стать в очередь» на длительный срок: хочешь — жди, не хочешь — уходи, прекрасно понимая, что «дорога ложка к обеду».
Следующим шагом, после того как фабрика утратила собственные оборотные средства, стал перевод предприятия учредителями совместно с руководством предприятия на работу по давальческой схеме. Этому способствовали отчасти и объективные обстоятельства — своей целлюлозы в республике нет, а от бартера Россия, как основной поставщик целлюлозы в РБ, давно отказалась. На более качественном российском сырье производилась и более качественная продукция. Однако работой в давальческом режиме (сначала на 50 процентов, а затем и более) фабрику загрузили на невыгодных для нее условиях. Оплата услуг производилась по заниженным ценам, не покрывающим фактические затраты фабрики на производство продукции, причем цены оставались фиксированными в течение года, несмотря на высокую инфляцию и рост стоимости энергоносителей. В тоже время «давальцы» за оказанные услуги по переработке рассчитывались не «живыми» деньгами, а более качественным российским сырьем, но поставляемым по завышенным и постоянно пересматриваемым в сторону увеличения ценам.
Аффелированный менеджмент фабрики осуществлял заведомо убыточные сделки, преобладал бартер и другие не денежные формы расчетов. Например, после того, как были инвестированы значительные средства в строительство новых очистных сооружений, необходимых в первую очередь в технологических целях, было демонтировано и продано оборудование цеха под «грязную» технологию производства продукции, преимущественно для которого они и строились. В результате предприятие, наряду с понесенными убытками, лишилось возможности выпускать свой самый конкурентоспособный вид продукции и перешло в режим «выживания», или в режим «спящего» предприятия: давальческое сырье и заказ есть — работаем, нет — не работаем. При этом завышенные цены на поставляемое аффелированными фирмами сырье также вели к неконкурентности продукции по ценовому фактору.
Социальный ущерб, нанесенный местному населению, также значителен. Большинство жителей поселка осталось не только без средств к существованию, но и вынуждено было проживать в мало отапливаемых от аварийной котельной фабрики жилых домах. В поселке резко возросло пьянство, самогоноварение, кражи. Ущерб местному бюджету на момент возбуждения процедуры банкротства состоял примерно в трехлетней неуплате налогов неплатежеспособным и ставшим убыточным предприятием. Из-за отсутствия средств не осуществлялся текущий и плановый ремонт оборудования. Оно приходило в негодность. Котельная находилась в аварийном состоянии и продолжала работать только потому, что надо было хоть как-то отапливать поселок, на что частично выделялись средства из местного бюджета.
По инициативе налоговых органов в отношении фабрики была открыта процедура банкротства. Как показали расчеты, проведенные антикризисным управляющим, даже при предоставлении данному предприятию оборотных средств в размере, позволяющем выйти на 80 процентов объема производства, его санация могла затянуться на десятилетия и сопровождаться большой долей риска ее срыва. В такой ситуации было принято решение о ликвидации данного юридического лица и продаже фабрики новому собственнику имущественным комплексом с условием отопления поселка от котельной фабрики, сохранения вида деятельности и не менее 70 процентов рабочих мест. Первое условие отпугивало потенциальных инвесторов, и процедура продажи затягивалась. Когда же за счет средств областного бюджета был решен вопрос отопления поселка силами и средствами местного ЖКХ, нашелся и покупатель из числа тех, кого принято называть стратегическим инвестором.
Однако криминального банкротства можно было избежать, предотвратить при наличии соответствующей нормативно-правовой базы и правовой грамотности как должностных лиц, так и акционеров.
2. Еще одна разновидность схемы увода активов криминальным менеджментом. Директор поселкового унитарного предприятия ПУП «Бобрский спиртзавод» совершил хищение денежных средств предприятия, выданных государством на его восстановление, и приватизировал его в частную собственность.
На спиртзаводе, построенном еще в 1912 году, шла реконструкция в период 1993 — 1996 годов с целью наладить производство спирта-ректификата. Из-за возникших финансовых проблем реконструкция была приостановлена без надлежащей консервации, охраны и контроля сохранности завода, следствием чего явилось полное разграбление имущества предприятия местными жителями. В 2001 году после пятилетнего забвения и невостребованности местными органами государственного управления было принято решение восстановить предприятие на бюджетные средства. Вновь назначенный директор получил на восстановление 50 миллионов рублей бюджетных средств, потом еще около 700 миллионов рублей кредитов. При получении кредитов новый назначенец не обладал личными средствами и не инвестировал в завод ничего, а разграбленный завод не имел никакой залоговой стоимости. Кроме того, предпринимательская деятельность завода являлась незаконной, так как отсутствовала необходимая лицензия. Тем не менее, завод был восстановлен как на бюджетные и кредитные средства, так и на средства, предназначенные на выплату заработной платы рабочим.
Директор, пользуясь результатами труда работающих, не платил им заработную плату в течение полутора лет, до тех пор, пока один из рабочих, утратив надежду получить свои «кровные» за полтора года, в знак протеста не поджег директора, облив его бензином.
Несмотря на это тяжелейшее нарушение, директор, заплатив штраф, сумел перерегистрировать поселковое унитарное предприятие в частное, и таким образом стал владельцем спиртзавода. Развитию, теперь уже частного бизнеса, способствовало и нецелевое использование бюджетных и кредитных средств. Например, оформив купленную им старую (1964 года выпуска) передвижную электростанцию как новую, криминальный менеджер заработал на этой операции 32 миллиона рублей, а за выделенные на восстановление завода 50 миллионов рублей им была куплена мебель для своего дома, в то время как эти деньги были оформлены по документам на совсем другие цели. Кредиты возвращены не были. Совокупность криминальных деяний по уводу активов привели этого менеджера на скамью подсудимых. Ущерб был нанесен бюджету, банкам, работникам завода. В последствии, спиртзавод прошел еще одну перерегистрацию и перешел в собственность сельскохозяйственного предприятия.
Анализ правоприменительной практики обеспечения защиты активов предприятий в условиях функционирования в экономике страны большого количества должников и проведенные автором исследования позволяют сформулировать следующие выводы.
1. Чрезмерные карающие санкции не всегда достигают целей защиты собственности от неэффективного использования, разворовывания, недружественных поглощений. Но в определенной мере они способствуют созданию парадоксальной ситуации, в которой позитив превращается в негатив. А именно: правовые инструменты защиты активов предприятий, применяемые не адекватно ситуации, нередко способствуют снижению капитализации предприятий, обесцениванию, захвату и выводу активов из экономики страны. Этим они блокируют по сути право исполнителей поставленных Правительством на 2006 — 2010 годы задач структурной санации экономики, оздоровления государственного сектора на служебную ошибку и, следовательно, на инициативу.
2. Имеет место нарушение логических взаимосвязей в законодательстве, нормативно-методических документах, регламентирующих вопросы диагностики криминальных банкротств, урегулирования интересов должника и кредитора.
2.1. Правовые акты, регламентирующие постановку диагноза финансового состояния должника («Инструкция по анализу и контролю за финансовым состоянием и платежеспособностью субъектов предпринимательской деятельности»), а также наличия признаков криминальных банкротств (Правила по определению наличия признаков ложного и преднамеренного банкротства, сокрытия банкротства или срыва возмещения убытков кредитору и подготовки заключения по данным вопросам») (далее - Правила) имеют очевидное несовершенство и не позволяют корректно решить те задачи, для целей которых эти документы созданы.
2.2. Заключения о наличии признаков ложного банкротства, сделанные только на основе Правил, не могут считаться достоверными и использоваться в правоохранительной и судебной практике, в частности:
• в главе 3 Правил не только не предлагается ничего рационального в плане выявления признаков ложного банкротства, но более того, она вводит в заблуждение выводами, сделанными на основе анализа структуры предъявленного к анализу фальсифицированного бухгалтерского баланса, а не установления факта фальсификации документов;
• порядок определения признаков ложного банкротства не позволяет определить данные признаки в том контексте, как они понимаются Уголовным кодексом Республики Беларусь.
2.3. Порядок определения признаков срыва возмещения убытков кредитору не позволяет определить данные признаки в том контексте, как они понимаются Уголовным кодексом Республики Беларусь (далее — УК).
2.4. Порядок определения признаков преднамеренных банкротств также не позволяет решить декларируемые Правилами задачи. В частности, нет ответа на вопрос об учете влияния переоценки основных средств, сопоставимой с уровнем годовой инфляции и превышающей предлагаемый порог, что скрывает тем самым ухудшение показателей. Правила и УК по-разному трактуют основной признак преднамеренного банкротства — намерение, умысел.
2.5. Подобная нестыковка затрудняет или делает невозможной корректную диагностику наличия (отсутствия) признаков криминальных банкротств и препятствует оперативному и правомерному выявлению и предотвращению данного вида преступлений. В отечественном законодательстве одновременно сосуществуют два различных определения одного и того же явления (ложного банкротства), в которых приводятся различные его (явления) отличительные признаки.
3. Несмотря на то, что в УК предусмотрена ответственность за уничтожение печатей, штампов, документов, эта статья по информации антикризисных управляющих не применялась в практике дел о банкротстве.
4. В рамках процесса сближения законодательств Республики Беларусь и Российской Федерации и построения отечественной рыночной экономики становится актуальным введение в Беларуси института банкротства граждан. Белорусские граждане, не являющиеся предпринимателями, выступают в роли участников разных правоотношений как потребители в условиях отмечаемого в стране массового потребительского бума. И постепенно накапливают значительные объемы долговых обязательств по кредитам, которые они не всегда имеют возможность выплатить. Экономический оборот в рыночной экономике должен быть защищен от негативных последствий действий его участников, не исполняющих принятые на себя обязательства, при наступлении неплатежеспособности или в предвидении ее. Следовательно, в стране назрела необходимость введения института банкротства в отношении физических лиц.
В контексте сформулированных выводов нами предлагается следующие меры противодействия неправомерным захватам чужих активов.
1. Ведение постоянного мониторинга долговой нагрузки. Недопущение просроченной кредиторской задолженности.
2. Ограничение использования векселей. Осуществление контроля условий договоров, заключаемых организацией с ее поставщиками. Присоединение захватываемой компании к более крупной организации. Блокирование движения акций и изъятия реестра. Контрскупка собственных акций.
3. Налаживание взаимодействия и системности проводимых различными правоохранительными органами мероприятий. Создание специализированного подразделения по выявлению и пресечению преступлений при корпоративных конфликтах. Составление реестров компаний-рейдеров.
4. Усовершенствование корпоративного права, законодательства, регламентирующего вопросы диагностики финансового состояния и наличия признаков криминальных банкротств, в том числе с учетом разработок автора.
5. Разработка и введение в учебные программы переподготовки специалистов дисциплины «Методы защиты от враждебных поглощений».
Защита собственности и прав собственников является приоритетной задачей государственного регулирования на пути к устойчивому развитию.
Источник «Вестник ВХС», №13/2006
|
|
|
