| |
ПОЛЬСКИЙ СУД МЕДЛИТ С РЕШЕНИЕМ О ВЫДАЧЕ БИЗНЕСМЕНА ЛЕОНИДА ВОЛКА БЕЛОРУССКИМ ВЛАСТЯМ В четверг в Варшаве состоялось заседание суда, на котором решался вопрос об экстрадиции в Беларусь предпринимателя Леонида Волка. Судебное заседание состоялось, однако принятие решения было отложено на более поздний срок.
До 1997 года Волк работал в Беларуси. Здесь он возглавлял совместное предприятие «Метинком». В феврале нынешнего года Леонид Волк был задержан в Польше по запросу белорусского бюро Интерпола. Около 2-х месяцев предприниматель провел в польской тюрьме, а потом его отпустили под залог. Немалое участие в судьбе Леонида Волка принял бывший белорусский предприниматель Александр Пупейко, который в свое время попал в аналогичную ситуацию. Сейчас он также находится в Польше. Польский суд тогда принял решение не выдавать Пупейко белорусским властям. А вчера Леонида Волка защищал в суде тот же адвокат, который в свое время защищал Александра Пупейко.
Накануне суда Леонид ВОЛК ответил на вопросы корреспондента «БДГ».
— Могли ли вы предположить, что поездка в Польшу закончится столь печально — задержанием?
— Это был полный сюрприз для меня. Я не был готов к такому развитию событий, поскольку никаких противоправных действий не совершал. Я ведь после того, как вставил Родину, спокойно передвигался по миру. И когда меня задержали в аэропорту Окенче, подумал, что произошла какая-то ошибка.
— По сведениям «БДГ», дело было заведено вскоре после вашей эмиграции из Беларуси, однако в течение нескольких лет вы неоднократно ездили в разные страны Европы, и никто вас не пытался задержать… Наша информация верна?
— По моей информации, уголовное дело было заведено в начале 1999 года. То есть больше чем через год после моего отъезда из Беларуси. «Гончий лист», то есть документ, согласно которому я был задержан, был выслан только в конце 1999 года, когда меня уже два года не было в стране. Так что возникает вопрос: что произошло за это время, кто-то одумался, что ли? Может, была дана команда что-либо найти против меня, чтобы испортить жизнь? В документах, которые предоставила белорусская сторона, было написано о деяниях, которых я никогда не совершал. Обвинения не подтверждены никакими документами. Остается только развести руками. При задержании речь шла об одном обвинении, но потом к запросу о выдаче приложили бумаги, в которых приводятся совершенно другие факты, абсолютно не связанные с тем, что было предъявлено ранее.
— Адвокаты говорили нам, что они так и не смогли разобраться, что именно вам вменяется…
— Не только адвокаты, но и судья, когда принимала решение о задержании на первые 30 суток, спросила: дескать, не могли бы вы объяснить фразу, которая написана в запросе о выдаче?.. Я говорю: у вас же есть, наверное, текст, переведенный на польский язык. На что она ответила: да, есть, но я не совсем его понимаю. Я, конечно, объяснил судье, что тоже не совсем понимаю суть претензий ко мне. Тем более что материалы дела «не стыкуются» между собой и противоречивы.
— И все-таки вы поняли, в чем суть обвинений?
— Я понял, что получил привет с родины. Честно говоря, до суда мне не хотелось бы говорить о подробностях. Надеюсь, что исход будет справедливым. Но после суда я намерен предоставить вашей газете некоторые выдержки из полученных мною документов.
— Как вы считаете, с чем связан интерес белорусских властей к вашей персоне?
— Я думаю, что это — чисто политические причины, по которым я и покинул в свое время страну. Кому-то не нравилось, видимо, что я помогаю оппозиции материально. Наверное, кто-то получил факты, подтверждающие это. Последний мой год жизни в Минске (это был 1997-й) фирма «Метинком» неоднократно проверялась. Потом стало понятно, что готовится мой арест. Поэтому я решил не рисковать. Я не нарушал закон, не совершал неправовых действий. И поэтому не думал, что белорусская сторона когда-то будет обращаться в Интерпол. Оказывается, я ошибся.
— В связи с чем началось давление на предприятие «Метинком»?
— Это — из области предположений. Но мне кажется — причина в некоторой финансовой помощи, которую мы оказывали оппозиции в 1997 году. Это тогда отслеживалось и очень сильно нервировало власть. По ситуации, фирмы, и по информации, которую я получил из надежных источников, стало ясно, что есть очень сильная вероятность и угроза неадекватных действий властей в отношении меня.
— После вашего ареста в Польше оппозиционные деятели писали письма в вашу защиту…
— Наиболее интересным было письмо Станислава Шушкевича в мою защиту. Он напомнил польским властям, что участвовал в подписании договора о правовой помощи между Беларусью и Польшей, а теперь призвал польские власти этот документ расторгнуть.
— Если говорить о вашей деятельности в качестве бизнесмена, чем занималась в Минске фирма «Метинком», которую вы возглавляли?
— Мы вели большую производственную деятельность — это и инновации, и добыча золота, и работа в инструментальной промышленности, и грузоперевозки. Мы вместе с другими бизнесменами входили в число создателей Альтернативного театра, поддерживали театр на протяжении 5-6-ти лет, пока он (при странных обстоятельствах) не был закрыт.
— В каком состоянии на момент вашего отъезда была фирма «Метинком»? Были ли у нее долги?
—У фирмы были активы и пассивы. Все это было сбалансировано и уравновешено. У «Метинкома» была и добыча золота, и задел на будущий год. У фирмы, естественно, как у любой современной производственной организации, были кредиты. Но была и техника на прииске — практически на 12 миллионов долларов. Так что все было нормально. Но, я думаю, белорусской части нашего предприятия просто не дали работать, и российская часть стала работать на себя.
— А сейчас вы работаете с «Метинкомом»?
— Нет, не работаю и не вхожу в руководящий состав фирмы. Естественно, я уведомил об этом руководство фирмы после отъезда и впоследствии не принимал участия в ее работе. Это было нереально, невозможно. Из Финляндии руководить процессом мог только Ильич. А мне было сложно, потому что речь шла не о революции, а о бизнесе. Фирме нужно было работать.
Источник «БДГ», 20 апреля 2001 г., № 60
|
|
|
