| |
Перемена лиц в обязательстве |
| |
Проблемы, связанные с применением положений гл. 24 Гражданского кодекса Республики Беларусь (ГК) "Перемена лиц в обязательстве", в последнее время неоднократно поднимались в средствах массовой информации и вот уже несколько лет являются дискуссионными в правоприменительных кругах. Причина этого — недостаточная теоретическая разработка различных вопросов перевода долга и уступки права (требования) в ГК 1998 г. Законодательная неурегулированность, породившая разброд мнений в среде судей и практикующих юристов, долгое время не позволяла достигнуть единообразия правоприменительной практики по делам, связанным с переменой лиц в обязательстве.
Значительным шагом вперед стало постановление Президиума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь (ВХС) от 21 апреля 2001 г. № 7 "Об обзоре судебной практики рассмотрения споров, возникающих в связи с уступкой требования (цессией) и переводом долга" (далее — постановление № 7). Несомненным достоинством постановления является то, что оно четко урегулировало многие вопросы, долгое время являвшиеся "популярными" проблемами перемены лиц в обязательстве.
Так, огромное значение для формирования единообразной правоприменительной практики имеют выводы Президиума ВХС о том, что требование как имущественное право может быть передано на основе сделки купли-продажи, долг и требование делимы и могут быть переданы в части, и т.д.
Тем не менее практика рассмотрения споров уже ставит новые вопросы.
Ввиду значительной унифицированности гражданского законодательства Беларуси и России представляют интерес решения хозяйственных (арбитражных) судов двух государств по конкретным делам, связанным с уступкой требования и переводом долга.
ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Рассматривая проблемы применения института перемены лиц в обязательстве, в первую очередь следует обратиться к правовой природе этих правоотношений. Само название гл. 24 ГК "Перемена лиц в обязательстве" указывает на то, что данные правоотношения вытекают из обязательства.
В ст. 288 ГК 1998 г. понятие обязательства сформулировано следующим образом: "В силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности".
Как следует из определения, в обязательстве участвуют две стороны: управомоченная (кредитор) и обязанная (должник). Содержание обязательства составляют: принадлежащее кредитору субъективное право, которое именуется в законодательстве "право требования", и лежащая на должнике субъективная обязанность, именуемая "долг".
Заметим, что в обязательстве одной из сторон всегда принадлежит только право, а другой — только обязанность. Указанные право и обязанность при их последующей передаче третьему лицу и являются предметом сделки по переводу долга либо уступке права требования по этому обязательству.
Согласно п. 2 ст. 288 ГК одним из оснований возникновения обязательств является договор.
Необходимо различать перемену лиц в обязательстве и замену стороны в договоре.
Из смысла ст. 390 ГК следует, что договор может представлять собой систему взаимных обязательств сторон, где сторона по договору участвует в двух обязательствах одновременно и, будучи кредитором по одному из них, в то же время является должником по другому (поставка, подряд и т.д.).
Например, в договоре поставки праву покупателя требовать передачи товара соответствует обязанность поставщика передать его (одно обязательство), а обязанности покупателя оплатить товар соответствует право поставщика требовать его оплаты (второе обязательство). Следовательно, уступка прав кредитора по одному из обязательств договора влечет перемену лица в этом обязательстве, но не влечет замены стороны по договору, так как то же лицо остается участником (должником) по другому обязательству в рамках этого же договора.
На практике отождествление указанных понятий может привести к заключению ничтожных договоров уступки права требования.
Нельзя не отметить, что договор уступки требования (перевод долга) является своего рода "зависимым правоотношением" по отношению к "основному правоотношению" — обязательственному, на котором он основывается.
Так, согласно ст. 360 и части второй ст. 362 ГК уступка требования (перевод долга), основанная на сделке, должна быть совершена в той же форме, что и сама сделка. Кроме того, как было отмечено выше, предметом договоров, предусматривающих перемену лиц в обязательстве, является право (обязанность), принадлежащее стороне по ранее возникшему обязательству.
КРИТЕРИЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ПЕРЕДАННОГО ПРАВА (ТРЕБОВАНИЯ)
Статьей 353 ГК предусмотрено, что право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования).
Предметом указанной сделки является право (требование), принадлежащее кредитору по какому-то конкретному обязательству. Следовательно, при недействительности указанного обязательства соответствующая сделка по передаче требования также является недействительной (ничтожной) в силу ст. 169 ГК. Аналогичный подход к определению действительности требования предусмотрен и нормами ГК Российской Федерации.
Рассмотрим пример из российской судебной практики.
В арбитражный суд обратился общественный фонд с иском к ООО о взыскании убытков в связи с неисполнением ответчиком обязательства по поставке обоев, вытекающего из соглашения об уступке права требования.
Из материалов дела следовало, что сторонами заключено соглашение об уступке права требования, по которому общественный фонд передал ООО право требования квартиры от ОАО, принадлежащее ему на основании договора мены, ранее заключенного с ОАО.
В свою очередь ООО в счет состоявшейся уступки обязалось поставить истцу обои, стоимость которых соответствует стоимости квартиры.
Рассмотрев данное дело, арбитражный суд признал условие о передаче недвижимого имущества несогласованным, а договор мены между общественным, фондом и ОАО — незаключенным.
Суд отказал общественному фонду в иске, указав, что, поскольку первичная сделка (договор мены) признана судом незаключенной, основанная на ней уступка требования является недействительной (ничтожной).
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА, ПО КОТОРОМУ ПЕРЕДАЕТСЯ ПРАВО (ТРЕБОВАНИЕ)
Одной из наиболее распространенных ошибок, совершаемых при заключении договоров уступки права требования, является отсутствие в договорах четкого указания на конкретное обязательство, из которого возникло требование.
Часто стороны, согласовав в договоре сумму уступаемого денежного требования и указав договор, из которого это требование вытекает, считают, что предмет договора уступки требования определен ими надлежащим образом. Однако, думаем, что это не так.
Как уже отмечалось, договор и обязательство — понятия не тождественные. Они сопоставимы как форма и содержание, так как договор является основанием возникновения обязательств. К примеру, конструкция одного длящегося договора поставки предполагает возможность возникновения в его рамках неопределенного числа обязательств (по количеству поставок), по каждому из которых возникает самостоятельное право требования. Следовательно, в данном случае ссылка в договоре уступки права требования только на договор, из которого оно происходит, не позволяет точно определить обязательство, на котором право (требование) основывается.
Отсутствие в договоре уступки права требования указания на обязательство, по которому требование уступается, влечет беспредметность договора, что в силу части первой ст. 402 ГК является основанием признания такого договора незаключенным. Аналогичным образом решается вопрос и с переводом долга.
Наглядно иллюстрирует указанную позицию следующий случай из российской арбитражной практики.
В арбитражном суде рассматривался иск ТОО о взыскании с ответчика (АО) задолженности за поставленную ему смолу ПВХ.
Требования истца обосновывались наличием между ним и сторонней организацией (ЗЛО) договора уступки требования, согласно которому ЗАО в счет погашения собственного долга перед ТОО уступило последнему право требования долга с АО.
Подтверждая наличие права требования, ТОО представило договор на поставку смолы, заключенный между ЗАО и АО, а также акт сверки взаиморасчетов между ЗАО и АО по поставке смолы ПВХ.
При исследовании указанных документов суд установил, что они подтверждают наличие отношений по поставкам смолы между ЗАО и АО, которые осуществлялись и до заключения основного договора. Однако доказательства исполнения представленного договора после его заключения отсутствуют, так как представленный акт сверки взаиморасчетов не содержит сведений о том, по каким отгрузкам смолы и в какой период, а также по какому обязательству производилась сверка расчетов.
На основании изложенного суд отказал в удовлетворении требований истца в полном объеме, указав, что договор уступки права требования, на основании которого у ТОО возникло право требования к АО, не содержит конкретного предмета требований и не позволяет определить обязательство, которое явилось основанием заключения договора цессии.
Для надлежащего определения предмета договора уступки права (требования) необходимо не только указать на основание возникновения обязательства, то есть на договор, но и четко определить, по какому обязательству передается требование, отметив при этом, в чем его сущность (деньги, конкретное имущество и т.д.) и каков его размер.
Нередко сторонами по сделке уступки права требования совершается иного рода ошибка. Делая упор на конкретизации обязательства, по которому передается право, определяя его сущность и размер, стороны не указывают основание его возникновения — конкретный договор, что также не позволяет определить обязательство, по которому передается право, и свидетельствует о незаключенности договора уступки права требования.
ООО обратилось в арбитражный суд с иском к комбинату хлебопродуктов о взыскании долга за товар, поставленный по железнодорожным накладным. Требования истца основывались на договоре уступки права требования, заключенном с заводом (поставщиком товара).
Суд отказал истцу в иске, указав, что в договоре уступки права требования отсутствовала ссылка на источник возникновения у ответчика обязанности по уплате долга первоначальному кредитору — на договор. Документы, подтверждающие наличие договорных отношений между заводом и комбинатом хлебопродуктов, ООО не передавались и суду не представлялись.
По мнению суда, отсутствие в договоре уступки права (требования) сведений об основании возникновения обязательства, а также документов, подтверждающих наличие права (требования), делает договор беспредметным.
ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ НАЛИЧИЯ ПРАВА (ТРЕБОВАНИЯ)
Согласно ст. 356 ГК "кредитор, уступивший требование другому лицу, обязан передать ему документы, удостоверяющие право требования, и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления требования". Должник в свою очередь вправе не исполнять обязательство, переданное новому кредитору, до представления ему доказательств перехода требования к этому лицу.
Рассмотрим ситуацию из правоприменительной практики Коллегии ВХС по проверке законности решений хозяйственных судов.
Акционерный банк (АКБ) обратился с иском о признании за ним права собственности на квартиры в жилом доме в г. Минске и о признании недействительной сделки по купле-продаже квартир, заключенной между АО и коммерческим производственным предприятием (КПП).
В обоснование своего права собственности на квартиры истец ссылался на договор уступки права (требования), которым ООО уступило АКБ свою долю по договору о совместном строительстве, заключенному между АО и КПП.
Из материалов дела следовало, что заключенным соглашением КПП и АО договорились привлечь средства ООО для окончания строительства, в результате чего к 000 должна была перейти доля в совместном строительстве в размере 12 квартир.
При заключении договора уступки права (требования) ООО не передало АКБ документы, удостоверяющие право требования, — в данном случае документы, подтверждающие уплату ООО денежных средств для строительства квартир.
На основании изложенного Коллегия ВХС указала, что истец не доказал вложения денежных средств на строительство квартир, в связи с чем в иске ему было отказано в полном объеме.
Исходя из судебной практики, можно заключить, что под документами, удостоверяющими право требования, судебными инстанциями понимаются прежде всего оригинал договора, являющегося основанием возникновения обязательства, требование по которому передается, а также подлинники любых иных документов, позволяющих определить обязательство, объем и сущность передаваемых требований: счета, платежные документы, накладные, акты сверки расчетов, акты приемки-сдачи работ и т.д.
Порой при выполнении обязанности передачи оригиналов документов, удостоверяющих право требования, возникают определенные технические трудности.
Так, при уступке права требования по одному из обязательств длящегося договора новому кредитору не может быть передан сам договор, поскольку он является основанием возникновения иных обязательств, участником которых остается прежний кредитор.
Решением проблемы в данном случае может быть передача нотариально удостоверенной либо иным надлежащим образом заверенной кредитором копии такого договора.
ДОГОВОР, ОПОСРЕДУЮЩИЙ ПЕРЕДАЧУ ПРАВА (ТРЕБОВАНИЯ)
Самостоятельный вид договора уступки требования не описан в Особенной части ГК. Термин "договор уступки требования" собирательный, под ним понимается любой договор, предметом которого является передача права (требования), дарения, мены, купли-продажи. Как видим, последние две договорные формы, по существу, являются только возмездными, что касается дарения, то оно в силу п. 4 ст. 546 ГК в отношениях между коммерческими организациями запрещено (за исключением подарков в пределах пяти минимальных заработных плат).
Одно время судебная практика понимала уступку требования и перевод долга только как правоотношения, носящие безвозмездный характер. Такая точка зрения представляется достаточно спорной с позиции действующего ГК. Согласно части первой ст. 353 ГК право (требование) может быть передано новому кредитору путем совершения с ним сделки. Многосторонней сделкой является договор (часть первая ст. 155 ГК). Согласно части третьей ст. 393 ГК он предполагается возмездным, если из законодательства, содержания или существа договора не вытекает иное.
В постановлении № 7 Президиум ВХС указал, что в договорах, опосредующих перемену лиц в обязательстве, необходимо определять условия, на которых уступается требование либо принимается долг, то есть условия о характере встречного представления.
Более того, в названии постановления Президиум ВХС прямо указал на то, что право требования является имущественным правом и, следовательно, может быть продано новому кредитору, в том числе в рассрочку (с отсрочкой платежа). Тем не менее при передаче права (требования) посредством его купли-продажи сторонам следует внимательно подходить к оформлению условий такого договора.
В постановлении № 7 был приведен следующий пример.
По договору уступки требования новый кредитор обязался в возмещение переданного требования перечислить первоначальному кредитору сумму числящегося за должником долга за вычетом оговоренного сторонами вознаграждения, причитающегося новому кредитору.
По мнению Президиума ВХС, подобное согласование условий договора уступки права требования соответствует условиям договора факторинга (частный случай уступки права требования). Однако фактором (новым кредитором) по договору факторинга может выступать только организация, имеющая лицензию Национального банка Республики Беларусь на осуществление факторинговых операций, то есть банк или иная кредитная организация. Следовательно, договор факторинга, заключенный с организацией, не обладающей предусмотренными законом признаками фактора, противоречит законодательству и является недействительным (ничтожным) в силу ст. 169 ГК.
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ АКЦЕССОРНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ПРИ ПЕРЕВОДЕ ДОЛГА
(УСТУПКЕ ТРЕБОВАНИЯ)
Одним из наиболее проблемных вопросов, связанных с переменой лиц в обязательстве, является определение судьбы неустойки и процентов за пользование чужими денежными средствами при переводе долга.
При заключении договоров перевода долга возлагаемый на нового должника долг по сложившейся практике указывается без учета штрафных санкций и процентов.
Нередко у участника гражданского оборота возникает вопрос: обязан ли новый должник уплатить кредитору неустойку и проценты, начисленные до момента перевода долга первоначальному должнику, либо эта обязанность лежит на последнем?
В правоприменительной практике Беларуси использовались разные подходы при решении этого вопроса.
Покупатель по договору поставки допустил просрочку платежа. Затем был заключен договор перевода долга. Хозяйственный суд первой инстанции возложил ответственность за просрочку оплаты по договору на первоначального должника (покупателя) за период с момента возникновения задолженности до заключения договора перевода долга. Постановлением председателя хозяйственного суда это решение было оставлено в силе.
Рассмотрев данное дело в порядке надзора, Коллегия ВХС по проверке законности решений хозяйственных судов отменила решение суда первой инстанции и постановление председателя этого суда по делу.
Коллегия указала, что в соответствии со ст. 362 ГК в случае перевода долга в полном объеме первоначальный должник полностью выбывает из обязательства перед кредитором. Следовательно, ответственность за просрочку исполнения обязательства несет новый должник, причем не с момента заключения договора перевода долга, а с момента возникновения такой просрочки.
Данная позиция в настоящее время закреплена Президиумом ВХС в постановлении № 7 и является руководством к действию для судов при разрешении схожих ситуаций.
Что касается перевода части долга по просроченному обязательству, то здесь позиция Президиума ВХС следующая. Если иное не предусмотрено договором, то:
1) новый должник несет ответственность за просрочку исполнения обязательства лишь в переведенной части и только с момента заключения договора перевода долга;
2) ответственность, возникшая до момента заключения договора перевода долга, полностью возлагается на первоначального должника, причем не по оставшейся части долга, а по всему долгу, то есть и по его переведенной части, если стороны не договорятся об ином.
Данная позиция представляется дискуссионной. Речь идет о вступлении лица в уже существующее обязательство. Согласно ст. 288 Г К в обязательстве участвуют две стороны: кредитор и должник. Как сторона по обязательству должник должен совершить в пользу кредитора определенное действие (часть первая ст. 288 ГК) в срок, предусмотренный этим обязательством (часть первая ст. 295 ГК). Данные требования установлены законодательством и распространяются на любое лицо, приобретающее статус должника. Таким образом, должник как сторона по обязательству — это юридический статус (совокупность прав и обязанностей). Лицо, участвующее в обязательстве, действует исключительно в рамках данного статуса.
Статья 289 ГК указывает, что в обязательстве в качестве каждой из его сторон — кредитора или должника — могут участвовать одно или одновременно несколько лиц. Данная ситуация наблюдается при переводе части долга — на стороне должника появляется еще одно лицо. С момента перевода части долга в обязательстве возникают два лица, объединенные одним статусом — должник, которые соответственно в равной мере несут обязанности, возложенные на должника по данному обязательству. Следовательно, новое лицо, вступая в обязательство на стороне должника, автоматически становится участником такого обязательства с момента его возникновения и должно исполнить его в указанный в нем срок.
Таким образом, ответственность за неисполнение обязательства возлагается на лицо с момента возникновения просрочки исполнения обязательства, а не с даты заключения договора перевода долга.
Необходимость распределения всего объема ответственности между должниками пропорционально их долям в сумме долга следует и из гл. 23 ГК "Обеспечение исполнения обязательств". Согласно части первой ст. 310 ГК исполнение обязательства обеспечивается неустойкой, то есть соглашение об обеспечивающем обязательстве (неустойке) возникает из основного обязательства и неразрывно с ним связано. В части второй ст. 310 ГК указано: недействительность основного обязательства влечет недействительность обеспечивающего его обязательства.
На основании этого можно сделать вывод о том, что уплата неустойки не является самостоятельным обязательством, неустойка не может быть отделена от обязательства, из которого она возникла, и стать предметом самостоятельного требования.
Кроме того, как указано Президиумом ВХС в постановлении № 7, анализ судебной практики свидетельствует, что к большинстве случаев перевод долга совершается в связи с невозможностью уплаты должником лежащего на нем долга.
Логично предположить, что финансовое положение должника, не позволяющее ему уплатить долг, не позволяет уплатить и штрафные санкции, и проценты по нему. Следовательно, возложение всего объема ответственности либо большей его части на первоначального должника может ущемлять законные права кредитора.
Например, возможна ситуация, когда при переводе 99 % долга на неплатежеспособном первоначальном должнике остается 1 % долга, но 100 % штрафных санкций и проценты по всему долгу.
Конечно же специальные нормы гл. 24 ГК прямо не предусматривают возможность перевода части долга, а тем более какой-либо механизм распределения ответственности при разделе долга.
В связи с этим позиция Президиума ВХС, высказанная в постановлении № 7 в отношении разделения долга и неустойки по нему, представляется обоснованной.
Поэтому кредиторам при согласовании перевода долга рекомендуется настаивать на включении в соответствующий договор четких условий о распределении неустойки и процентов между должниками.
Постановление № 7 не решило всех проблемных вопросов применения института перемены лиц в обязательстве. Хочется надеяться, что работа, проведенная ВХС по анализу и обобщению правоприменительной практики по данной категории споров, будет продолжена и приведет к устранению "белых пятен" в понимании гл. 24 ГК.
Источник "Юрист" РБ, декабрь 2001г.
|
|
|
