| |
ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ ПРАВИЛ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПРИЗНАКОВ КРИМИНАЛЬНЫХ БАНКРОТСТВ. СРЫВ ВОЗМЕЩЕНИЯ УБЫТКОВ КРЕДИТОРУ… |
| |
(Комментарий к Правилам по определению наличия признаков ложного и преднамеренного банкротства, сокрытия банкротства или срыва возмещения убытков кредитору и подготовки заключения по данным вопросам)
Наталия МЫЦКИХ, доцент кафедры государственного управления экономическими системами Академии управления при Президенте Республики Беларусь, кандидат экономических наук
Валерий МЫЦКИХ, антикризисный управляющий, аккредитованный эксперт по анализу финансового состояния и платежеспособности должника
К сожалению, предлагаемый Правилами по определению наличия признаков ложного и преднамеренного банкротства, сокрытия банкротства или срыва возмещения убытков кредитору и подготовки заключения по данному вопросу порядок определения признаков срыва возмещения убытков кредитору, не позволяет определить данные признаки в том контексте, как они понимаются Уголовным кодексом Республики Беларусь.
Такое понятие как «срыв возмещения убытков кредитору» в Законе «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) не раскрывается. Однако в статьях 36 и 76 названного Закона (соответственно «Обязанности временного управляющего» и «Обязанности управляющего») указывается на обязанность временного управляющего в защитном периоде и управляющего в конкурсном производстве определять наличие признаков ложного банкротства, преднамеренного банкротства, сокрытия банкротства или срыва возмещения убытков кредитору.
Его определение дает Уголовный кодекс Республики Беларусь (далее —УК). Статья 241 УК рассматривает срыв возмещения убытков кредитору как:
«Сокрытие, сбыт или уничтожение своего имущества в крупном размере предпринимателем или должностным лицом субъекта хозяйствования, которому грозит банкротство, с целью сорвать или уменьшить возмещение убытков кредитору»,
Из приведенного определения можно установить следующее:
> во-первых, должнику должно грозить банкротство;
> во-вторых, должен иметь место факт сокрытия, сбыта или уничтожения имущества должника должностным лицом;
> в-третьих, эти действия должны быть совершены в крупном размере;
> в-четвертых, должен иметь место соответствующий умысел. Таким образом, из определения следует, что только совокупность указанных простых признаков позволяет говорить о таком уголовно наказуемом деянии как срыв возмещения убытков кредитору.
Из приведенного определения нельзя установить:
> Что же следует понимать под угрозой банкротства? Ведь теоретически банкротство может грозить всем субъектам хозяйствования. Где та грань, после которой угроза банкротства переходит в разряд юридически значимых фактов?
> Так как в статье 241 УК особо не оговорено иное, в части понимания размеров сделки, то крупным размером в данном случае считается сумма в 100 (сто) и более раз, превышающая размер МЗП, установленный на день совершения преступления. А как же быть в отношении особо крупного размера в 250 (двести пятьдесят) и более раз превышающего такой минимум? Что, такие сделки не подпадают под понятие «срыв возмещения убытков кредитору»? Интуитивно понятно, что их также следует учитывать. Но без добавления в вышеприведенное определение фразы «или особо крупном размере» это будет неправомерно.
> Каковы должны быть последствия перечисленных деяний, чтобы их считать уголовно наказуемыми? Ведь само деяние может быть совершено в крупных размерах, а причиненный ущерб (последствие) не быть таковым, особенно если он распределяется на несколько кредиторов. По сути, в статье 241 УК вообще не указаны последствия. По-видимому, в статье следовало указать размер причиненного ущерба, а не размер деяния. Теоретически возможен и такой случай, когда размер деяния составляет менее 100 МЗП, а его последствия — более 250 МЗП, особенно если учитывать упущенную выгоду.
> Как быть в случае, если кредитор не один? И какой ущерб считать крупным? Ущерб, причиненный одному из кредиторов, или совокупный по всем кредиторам?
Естественно было бы предположить, что Правила по определению наличия признаков ложного и преднамеренного банкротства, сокрытия банкротства или срыва возмещения убытков кредитору и подготовки заключения поданным вопросам, утвержденные постановлением Министерства экономики Республики Беларусь 16 декабря 2002 года № 271 (далее — Правила), содержат если не исчерпывающие, то хотя бы достаточно полные ответы на недосказанные в УК моменты в части вышеперечисленных признаков срыва возмещения убытков кредитору и порядка их определения,
С этой целью обратимся непосредственно к данным Правилам.
Порядок определения признаков срыва возмещения убытков кредитору изложен в главе 6 в пунктах 27— 30 рассматриваемых Правил.
Надо полагать, что первому признаку срыва возмещения убытков кредитору, угрозе банкротства, посвящен пункт 27 Правил, в котором говорится: «Определение признаков срыва убытков кредитору производится при наличии в производстве дела о банкротстве должника, возбужденного хозяйственным судом по заявлению кредитора либо иных уполномоченных органов в соответствии с действующим законодательством».
Следовательно, признаком угрозы банкротства является возбуждение хозяйственным судом дела о банкротстве. Во всяком случае, в данной главе Правил иных признаков угрозы банкротства нами не выявлено.
Действительно, обязательным признаком объективной стороны рассматриваемого состава преступления является время его совершения — период с момента наступления угрозы банкротства.
Наступлением момента угрозы банкротства, по-видимому, следовало бы считать момент, регламентированный статьями 23 - 25 Закона о банкротстве, подачи в хозяйственный суд должником заявления о признании должника банкротом либо момент уведомления должника о вынесении хозяйственным судом определения о принятии заявления о признании должника банкротом, поданного кредитором, прокурором, налоговым или иным уполномоченным органом.
Выделение именно этих моментов наступления угрозы банкротства обусловлено тем, что,
во-первых, с начала данных процедур должнику очевиден возможный факт его банкротства;
во-вторых, они юридически зафиксированы и поддаются точному установлению и доказыванию.
Следующий необходимый признак, формулируемый УК, это — сокрытие, сбыт или уничтожение имущества должника должностным лицом субъекта хозяйствования (для упрощения рассуждений
признаки срыва возмещения убытков кредитору предпринимателями рассматривать не будем). В данном признаке содержится исчерпывающий перечень видов деяний и указан их исполнитель.
Итак, деяния выражаются в следующих действиях при угрозе банкротства: сокрытие, сбыт или уничтожение своего имущества. Раскроем кратко их содержание.
Сокрытие имущества может проявляться:
> в перемещении имущества в другое место;
> в утаивании имущества посредством смены упаковки, маркировка которой указывает на нахождение в этой упаковке существенно менее ценного имущества;
> в переводе денег на другой счет;
> в сообщении ложных сведений об имуществе, его размере, местонахождении, внесении искаженной информации об этом в компьютеры и так далее.
Сбыт имущества представляет собой действие, состоящее в продаже, дарении, заеме, передаче имущества в качестве залога и так далее как юридически оформленное, так и не оформленное.
Уничтожение имущества — это деяние, совершаемое для уменьшения совокупного имущества должника, выражающееся в приведении имущества в состояние, при котором оно полностью утрачивает свои качества и не может быть использовано по назначению даже после ремонта.
А что же в Правилах? В первой части пункта 28 Правил читаем: «Признаком срыва возмещения убытков кредитору является совершение должником сделок и исполнение платежных обязательств. влекущих предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими, в том числе в период, когда должник узнал или по обстоятельствам дела должен был узнать о намерении кредитора подать заявление о признании должника банкротом».
Нетрудно заметить, что Правила по иному трактуют рассматриваемый сложный признак как в части видов деяний, так и субъекта деяний.
Во-первых, в Правилах произошла замена понятия «должностное лицо субъекта хозяйствования» понятием «должник». А это далеко не одно и тоже. Неправомерные действия совершает субъект, то есть физическое, а не юридическое лицо. Как правило, это руководитель должника — единоличный исполнительный орган юридического лица, а также иные лица, осуществляющие в соответствии с законодательством деятельность от имени должника — юридического лица без доверенности (в редакции статьи I Закона о банкротстве).
Термин, используемый в УК, «должностные лица», дает в рассматриваемом контексте слишком широкое толкование субъектов неправомерных действий, включая в их круг лиц, занимающих в организациях должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей.
По нашему мнению, субъект неправомерных действий должен быть указан более конкретно — руководитель должника.
С субъективной стороны преступление характеризуется умышленной формой вины. Лицо осознает, что совершает неправомерные действия при угрозе банкротства, предвидит возможность сорвать или уменьшить возмещение убытков кредитору (кредиторам) и желает этого (прямой умысел) либо сознательно допускает причинение ущерба, связанного с данными деяниями, или безразлично к нему относится (косвенный умысел).
Во-вторых, в Правилах изменены виды и сужен круг деяний. Из рассмотрения выпали такие виды неправомерных деяний, как сокрытие и уничтожение имущества. А вместо термина «сбыт» используется термин «совершение сделок и исполнение платежных обязательств», который гораздо шире термина «сбыт». Совершаемые притворные и мнимые сделки могут служить целям сокрытия имущества.
Однако сами по себе сбыт или совершение сделки не представляют собой общественной опасности. Распоряжение имуществом в предвидении несостоятельности — нормальная и обычная практика, например, организация продолжает торговать товарами, пытается даже делать это более интенсивно, надеясь выйти из кризиса. Указанные деяния становятся неправомерными лишь в случае, когда они являются способом скрыть имущество или информацию о нем.
В-третьих, Правилами вводится дополнительный признак «предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими».
Но этот признак не упоминается в рассматриваемой статье УК.
Зато он содержится в статье 112 «Недействительность сделок должника» Закона о банкротстве и является лишь основанием для признания таких сделок недействительными по заявлению управляющего, совершенных до 6 месяцев до начала производства по делу о банкротстве или до 1 года при наличии умысла нанести вред кредиторам.
По этому поводу заметим следующее. Любой субъект хозяйствования вправе в своей деятельности самостоятельно определять, кому, когда, за что и сколько платить. Это элемент текущего оперативного планирования. Другое дело — установленная Законом о банкротстве очередность производства платежей в процедуре конкурсного производства. Но в Правилах такой оговорки нет, напротив, пункт 28 расширяет оговоренный ранее в пункте 27 признак угрозы банкротства до крайне неопределенного периода, «когда должник узнал или по обстоятельствам дела должен был узнать о намерении кредитора подать заявление о признании должника банкротом».
Что же получается? Если кто-либо из кредиторов с целью оказания давления на должника в какой-то момент заявит (известит заказным письмом с уведомлением), что он намерен подать заявление в суд о признании должника банкротом, то последний тут же должен строго по очереди выполнять свои обязательства. Но это же абсурд, не имеющий никакого отношения к реальной экономике. Даже в быту мы постоянно оказываемся перед необходимостью делать выбор и отдавать предпочтение одним платежам перед другими.
Дело в том, что в данном случае фраза: «когда должник узнал или по обстоятельствам дела должен был узнать о намерении кредитора подать заявление о признании должника банкротом» - вырвана из контекста части 4 статьи 112 Закона о банкротстве и приобрела совершенно иной смысл. В указанной статье данная фраза выступает одним из признаков умысла. Дословно в части 4 статьи 112 Закона о банкротстве записано: «Если сделка, в отношении которой заявлено ходатайство о признании ее недействительной, была совершена после того, как должник, узнал или по обстоятельствам дела должен был узнать о намерении кредитора подать заявление кредитора, то предполагается, что должник умышленно нанес вред интересам кредиторов».
Еще одну особенность предлагают Правила в части второй пункта 28, согласно которой: «Порядок определения признаков срыва возмещения убытков кредитору распространяется не только на случай наличия в производстве дела о банкротстве должника, а также на случай, когда после вынесения в отношении должника определения о завершении ликвидационного производства стало достоверно известно, что имела место сделка или были исполнены должником платежные обязательства, что повлекло удовлетворение требований одних кредиторов преимущественно перед другими кредиторами с нарушением договорных обязательств».
По этому поводу отметим следующее. Без четкого указания на период совершения сделки или исполнения платежных обязательств, без указания, к какой группе или группам очередности они относятся, фраза: «Удовлетворение требований одних кредиторов преимущественно перед другими кредиторами с нарушением договорных обязательств» теряет смысл, так как сам Закон о банкротстве диктует определенную очередность и тем самым преимущественное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими, но только в процедуре конкурсного производства.
Если же здесь исходить из того, что ключевым моментом вышеприведенной фразы является по существу исковая давность, то следовало бы называть вещи своими именами и четко ее обозначить.
О третьем признаке — размере сделки — Правила не говорят ничего.
Также обойден молчанием в Правилах и четвертый признак — умысел, а именно: сорвать или уменьшить возмещение убытков кредитору.
Так что же в итоге можно установить, руководствуясь Правилами в части срыва возмещения убытков кредитору?
Ответ находится в пункте 29 Правил: «Наличие сделок или исполнение платежных обязательств должником, повлекших удовлетворение требований других кредиторов с нарушением договорных обязательств перед данным кредитором» (приводим по тексту Правил).
И не более того!
А где сокрытие, сбыт или уничтожение своего имущества, где размер совершенных деяний или их последствий, где угроза банкротства, где цель сорвать или уменьшить возмещение убытков кредитору?
Данные признаки с помощью Правил не определяются, а без их установления (без установления объективного состава преступления) нарушения договорных обязательств, которые происходят на каждом шагу, вряд ли можно считать уголовно наказуемым деянием — срывом возмещения убытков кредитору.
Таким образом, предлагаемый Правилами по определению наличия признаков ложного и преднамеренного банкротства, сокрытия банкротства или срыва возмещения убытков кредитору и подготовки заключения по данному вопросу порядок определения признаков срыва возмещения убытков кредитору не позволяет определить данные признаки, как они изложены в УК.
Давая общую характеристику Правилам по определению наличия признаков ложного и преднамеренного банкротства, сокрытия банкротства или срыва возмещения убытков кредитору и подготовки заключения по данному вопросу, следует признать очевидное их несовершенство.
На наш взгляд, Правила (как любой принципиально новый правовой акт, разрабатываемый и принимаемый в ограниченные сроки в условиях реформирования системы законодательства) были обречены на концептуальное и терминологическое несовершенство. Что ж, как говорится, первый блин — комом. Но ошибок бояться не следует. Когда они выявлены, они являются залогом дальнейшего успеха, так как дают ключ к пониманию того, что сделано не так, и как надо сделать.
Но авторы искренне надеются, что поднятые ими в серии статей проблемные вопросы применения Правил послужат целям совершенствования рассматриваемого документа. Ведь правильная постановка проблемы — половина дела.
Авторы допускают, что, возможно, они в чем-то высказали дискуссионную точку зрения, в чем-то ошибочную. Но это также будет являться подтверждением необходимости доработки рассматриваемого нормативного акта, ибо он не должен давать повода для разночтения и свободного толкования.
Источник «Вестник ВХС» №20, 1 ноября 2004г.
|
|
|
