| |
Конфликт на Таганрогском металлургическом заводе положил начало переделу собственности в трубной промышленности На прошлой неделе по решению суда были арестованы 15% акций Таганрогского металлургического завода («Тагмета»), принадлежащие руководству предприятия. Директору «Тагмета» Сергею Бидашу, у которого почти контрольный пакет акций, противостоит «Альфа-Эко» — компания, которая уже собрала блокирующий пакет акций завода и не намерена на этом останавливаться. Арест крупного пакета означает, что на ближайшем собрании акционеров, которое состоится 9 ноября, «Альфа-Эко» при удачном стечении обстоятельств вполне может сменить руководство завода, либо договорившись с миноритарными акционерами, либо выкупив их акции. Возможное поглощение «Тагмета» крупной финансово-промышленной группой — начало нового процесса в черной металлургии. Предприятия, специализирующиеся на выпуске стальных и чугунных труб, до последнего времени не выходили на передний фронт захватов, поглощений или слияний. Тому было две причины. Первая заключалась в том, что почти вся продукция (три четверти или даже больше) крупнейших трубных заводов реализуется на внутреннем рынке. Рынок труб (особенно стальных) потому-то и не является экспорториентированным — со всеми вытекающими последствиями бартеризации, неплатежей и т. д.
Вторая причина менее очевидна. Даже самые крупные заводы (типа «Тагмета» и Первоуральского новотрубного) — сущие карлики в сравнении со своими основными поставщиками — металлургическими предприятиями начальных переделов типа «Северстали», НЛМК или ММК и главными потребителями — нефтяными и газовыми компаниями вроде «ЛУКойла», ТНК или «Газпрома». Вследствие этого заводы никогда не могли проводить независимую производственную и маркетинговую политику. И поэтому долгое время просто не попадали под пристальное око крупного капитала, стремящегося найти себе достойное применение.
Чуть более полугода назад МДМ-банк купил Волжский трубный завод. Это приобретение хотя и ложилось в стратегию развития чернометаллургической группы Искандара Махмудова, все же на первый взгляд не было явно экономически оправданным. Но теперь, после «Тагмета», становится очевидным тот факт, что крупный промышленный капитал, уже поделивший крупную собственность в «большой» черной металлургии, заинтересовался трубами всерьез и знает, на что идет.
Сезон охоты за трубами
Стратегические замыслы «Альфа-Эко» на первый взгляд непонятны. Почему именно трубы? Почему именно «Тагмет»? Почему именно сейчас? Дабы разрешить эти вопросы, мы обратились к Борису Кабаку, вице-президенту по развитию бизнеса и инвестиционным программам компании «Альфа-Эко».
— Складывается впечатление, что «Альфа-Эко» профессионально занимается венчурными проектами: получает в управление некий завод, реанимирует его и после этого выгодно продает. Так было на Запсибе, так случилось и на Ачинском глиноземном комбинате. Затея с «Тагметом» из той же серии?
— Это не так. Оба эти проекта изначально рассматривались как инвестиционные, и наш уход с этих предприятий не сопровождался продажей бизнеса. И произошел по не зависящим от нас причинам. Более того, и Запсиб, и АГК остались нам должны свыше ста миллионов долларов как раз инвестиционных средств. То, что СМИ представили как продажу бизнеса, было как раз возвратом именно этих потерянных на тот момент вложений. Так или иначе, это произошло, и мы сформировали следующую бизнес-идею, которая позволит найти применение как нашим инвестиционным возможностям, так и профессиональному опыту.
Мы уверены в том, что создание нефтеметаллургических холдингов — дело времени. Есть рост потребности нефтяных компаний в магистральных, бурильных и обсадных трубах. С другой стороны, трубные заводы в условиях специфического внутреннего спроса, жесточайшей конкуренции украинских производителей до сих пор выживали поодиночке и теперь пытаются организоваться.
Первый вариант такой интеграции реализуется в рамках черной металлургии по типу «штрипс-труба» (штрипс — полуфабрикат для производства труб, основным поставщиком которого являются такие крупнейшие металлургические заводы, как НЛМК, «Северсталь», НТМК. — «Эксперт»). Но возможен и оправдан второй вариант — интеграция по направлению «трубы—нефтяная компания» или, еще шире, «металл—труба—потребитель». В рамках такого холдинга можно знать заранее, какой сортамент труб и какое количество нужны будут в течение ближайших пяти лет. Следовательно, можно четко планировать бизнес, капитализировать его, привлекать инвестиции и не думать с ужасом об однодневной конъюнктуре. Наконец, в рамках таких холдингов можно будет эффективно решать и протекционистские задачи для отечественных трубных заводов. В первую очередь это выравнение цен на российские и украинские трубы (украинские производители освобождены при экспорте в Россию от уплаты НДС. — «Эксперт»).
Да, «Тагмет» — это действительно наш стратегический инвестиционный проект. И речи не идет о его венчурной ориентированности. Другое дело, что капитализация активов предприятия, которые войдут в трубный холдинг, резко повышает инвестиционную привлекательность каждого из участников, в том числе и «Тагмета». Но до этого момента еще года три, а то и все пять лет упорной работы.
— Получается, что скоро мы будем свидетелями реализации описанной Вами идеи и на всех прочих крупных трубных заводах, за исключением разве что волжского завода, у которого есть устоявшийся собственник. Чем в таком случае был обусловлен выбор именно «Тагмета»?
— Выбор пал на Таганрогский завод в силу его инвестиционной привлекательности, с одной стороны, и отсутствия у руководства завода четкой долгосрочной стратегии — с другой. Да, мы купили блокирующий пакет, так как большое количество акций находилось в свободном обороте. Если бы мы этого не сделали, то рано или поздно сделал бы кто-то другой.
— Не секрет, что борьба за управление тем или иным заводом инициируется со стороны владельцев предприятий — потребителей его продукции после того, как поставщик начинает повышать цены. Было ли зафиксировано изменение ценовой политики «Тагмета»?
— Да, ценовая политика завода менялась, но этот факт не был решающим при принятии решения о скупке его акций. Я хочу подчеркнуть, что у нас не было желания прибрать к рукам «Тагмет» и сменить его руководство. Не важно, сколько у нас было бы акций. Главное, чтобы мы могли воздействовать на развитие завода в уже описанном мною направлении совместно с его нынешними владельцами. Но минимальной гарантией защиты наших инвестиций в «Тагмет» мог стать лишь блокирующий пакет акций.
Acquisition
Акционерный конфликт, разразившийся на «Тагмете», — явление для российской приватизационной практики, прямо скажем, новое. Что было раньше? Полноценный собственник появлялся в двух случаях: либо по итогам противостояния «красного» директора, обычно не имевшего под рукой контрольного пакета акций собственного завода, и стороннего акционера, либо в ходе переговоров нескольких крупных акционеров, консолидировавших усилия для получения полного контроля. В первом случае мы имели конфликты с публичным поношением друг друга противоборствующими сторонами, вооруженными захватами заводоуправлений, преднамеренными или целенаправленными банкротствами и т. д. Во втором случае, как правило, обходилось без скандалов (последний пример — мирный «раздел» НТМК).
На «Тагмете» случилось и не так и не эдак. Молодой и деятельный Сергей Бидаш, директор этого завода, пришел к власти всего пару лет назад. История его воцарения, поговаривают, такова. Компания «Шельф», которую создал бизнесмен Бидаш, торговала трубами Таганрогского завода и была одним из главных его покупателей. В определенный момент «Шельф» стал задерживать платежи производителю за поставленный товар. Накопленный денежный ресурс позволил «Шельфу» выиграть инвестиционный конкурс по продаже 15% акций «Тагмета» и путем докупки акций на открытом рынке довести этот пакет до 48%. Далее последовала закономерная развязка — собрание акционеров и переизбрание старого гендиректора.
И вот недавно «Альфа-Эко» заявила, что скупила на рынке блокирующий пакет акций Таганрогского завода. Этот безобидный пустяк вызвал шквал негодования со стороны нового руководства предприятия. Дело дошло до анекдота: руководство «Тагмета» организовало пресс-конференцию, единственной целью которой было «на пальцах», без ссылок на реестр, доказать, что на рынке в принципе не может быть блокирующего пакета акций завода. Спрашивается, к чему же такое рвение? Ведь недружественный к руководству комбината владелец мелкого пакета может лишь «гадить» на собраниях акционеров, блокируя крупные сделки, не допуская внесения изменений в устав общества и т. д. (что мы наблюдали и до сих пор наблюдаем, например, во взаимоотношениях акционеров НЛМК). Взрыву эмоций г-на Бидаша должна была быть какая-то иная и очень веская причина.
Причину эту менеджеры «Тагмета» и не пытались скрыть. В пресс-релизе черным по белому написано: «Мы выражаем уверенность, что дружественные заводу акционеры не поддадутся на провокации и не расстанутся со своими акциями». Оказалось, что в рядах акционеров, считавшихся лояльными руководству, вовсе нет твердого единства, а у них в руках еще примерно 30% акций. Собственный пакет г-на Бидаша составляет 48%, который, по утверждению самого Бидаша, принадлежит ООО «Шельф», которое он единолично и учредил. Угроза появления на горизонте оставшихся 52% — вот главный страх директора «Тагмета». И угроза эта стала совсем реальной после ареста 15-процентного пакета «Шельфа», что уменьшило пакет Бидаша до 33%.
Обе стороны, чурающиеся «грязных» методов борьбы, сделали ставку на борьбу за миноритарных акционеров и перевели дискуссию в область стратегического развития «Тагмета». Если провести аналогию с западным опытом, то мы видим типичный пример acquisition — насильственного, но цивилизованного поглощения компании против воли ее руководства, где главную роль играет позиция акционеров, реально не претендующих на управление компанией.
Без интеграции
Чем же пытаются заманить на свою сторону миноритарных акционеров обе стороны? Позицию «Альфа-Эко» довольно убедительно обрисовал выше г-н Кабак. Доводы команды Сергея Бидаша, надо признаться, на порядок слабее. Вот примеры.
Руководство «Тагмета» считает «Альфа-Эко» сугубо спекулятивным инвестором: компания якобы хочет продать акции завода некой украинской группе «Интерпайп». И хотя у «Альфа-Эко» действительно есть совместные проекты на Украине с этой группой, рассуждать об этой версии всерьез просто нелепо. «Интерпайп», хотя и представляет на Украине определенную силу, по российским меркам слишком слаба в финансовом отношении. Скажем, финансовый оператор «Интерпайпа», банк «Кредит-траст», по размеру капитала не вошел бы и в первую сотню российских банков.
Еще один довод против «Альфа-Эко» таков. Команда Сергея Бидаша работает на предприятии очень хорошо: рост производства за первое полугодие по сравнению с тем же периодом прошлого года составил 28%, а прибыль достигла 700 млн рублей. В течение ближайших пяти лет планируется инвестировать 220 млн долларов в перевооружение завода. Поэтому директор считает, что ему не нужен никакой стратегический инвестор, претендующий на совместное управление.
Все логично, но вот год назад корреспондент «Эксперта» побывал на Волжском трубном заводе, который пустил новую линию нанесения на трубы большого диаметра специального полиэтиленового антикоррозионного покрытия. Планировалось заинтересовать новой продукцией и самого «сладкого» потребителя — «Газпром». Однако представители газового монополиста выразили недоверие к новой продукции, напомнив, что она не прошла каких-то специальных тестовых испытаний и может и не соответствовать тем требованиям, которые предъявляются внутренними нормативами «Газпрома» и международными стандартами.
Такие «закидоны» со стороны потенциального покупателя вообще-то закономерны. Дело в том, что предоставление связанных кредитов нефтяным и газовым компаниям западные банки увязывают с покупкой на большую часть этих денег продукции, в том числе и труб западных же компаний. Избежать этого можно, лишь доказав, например, что трубы российских производителей ничуть не хуже. Но получение соответствующих международных квалификационных документов и сертификатов — задача очень сложная. Решит ли ее «Тагмет» без тесной кооперации с нефтяниками или газовиками — большой вопрос.
Источник «Эксперт», РФ, октябрь 2000 г.
|
|
|
