| |
Принятие Закона "Об экономической несостоятельности (банкротстве)" (далее — Закон) стало новым этапом формирования необходимых правовых условий для эффективной реструктуризации предприятий республики, справедливого -перераспределения собственности. Однако практика применения в странах СНГ такого законодательства позволяет говорить о банкротстве и как об инструменте махинаций.
Например, в России множество механизмов преднамеренного банкротства привели к формированию так называемой "экономики банкротств". Несмотря на все многообразие этих схем, суть их сводится к одному — искусственному формированию (в т.ч. при участии высшего менеджмента будущего банкрота) у интересующего предприятия достаточно объемной кредиторской задолженности.
Такую задолженность трудно погасить без необратимых последствий при одновременном предъявлении всех требований. Последнее обстоятельство дает возможность инициировать банкротство, что влечет за собой процедуру внешнего управления. На место управляющего, как несложно догадаться, попадает "нужный" человек. Дальнейший вывод наиболее ценных активов — дело техники. Классический пример продемонстрировал российский холдинг "Евроазметалл". Этот холдинг, как утверждается, сформировал самую большую группу в РФ по производству металла с годовым оборотом в 2 млрд. USD исключительно за счет банкротства интересующих заводов.
Белорусская практика уже успела познакомиться с подобными технологиями. Видимо, именно таким образом в свое время поступили недобросовестные конкуренты с одним из лидеров алкогольного рынка — заводом "BST”.
Большое значение для предотвращения злоупотреблений имеет регулирование порядка и условий подачи заявления кредитора для возбуждения процедуры банкротства. Анализ норм ст. 10 Закона позволяет заключить, что для провоцирования судебного разбирательства, достаточно наличия т.н. внешних признаков банкротства, то есть неисполнение денежных обязательств в течение определенного периода дает возможность сделать вывод об экономической несостоятельности.
Фактически этот срок может составить всего один месяц (для сравнения: в РФ— три месяца). Российская практика, например, имеет прецеденты, когда с помощью этого нормативного положения банкротили даже вполне пристойные предприятия. Таким образом поступил известный (в т.ч. и в РБ) химический концерн "УПТК Хим-пром", введя арбитражное управление на ленинградском АО "Пластполимер". Все было сделано очень просто: в качестве платежных реквизитов были указаны неверные счета.
Впрочем, следует отметить, что практика выработала и достаточно эффективные механизмы защиты от преднамеренного банкротства. Одним из таких инструментов является создание т.н. долговой, или защитной, подушки. Принцип действия заключается в искусственном формировании самими же хозяевами предприятия внушительной задолженности перед своими же "карманными" фирмами.
В случае применения к предприятию процедуры банкротства доморощенные "кредиторы" также предъявляют наряду с другими кредиторами самостоятельные требования. Тем самым обеспечивается необходимое влияние на принимаемые собранием (комитетом) кредиторов решения и обеспечивается стабильное участие в распределении собственности.
Ввиду особенностей налогообложения, учета и ограниченных сроков исковой давности от финансового и юридического менеджмента организации требуется действительно большое мастерство, для того чтобы фиктивность "подушки" не была обнаружена и оспорена временным (конкурсным) управляющим. Важным моментом в характеристике эффективности Закона является обеспечение прав отдельных кредиторов в процедуре принятия решений и при удовлетворении требований.
Среди "горизонтальных" кредиторов Закон, к сожалению, лишь частично выделяет кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом. Так, принятие решения о заключении мирового соглашения возможно, когда за него проголосовало более половины конкурсных кредиторов при условии полного согласия всех кредиторов, имеющих обеспеченные залогом требования (ст. 155). Удовлетворение же требований этих т.н. привилегированных кредиторов осуществляется преимущественно перед остальными кредиторами в четвертую очередь, хотя (в отличие от российского закона) и после требований по налоговым платежам.
К сожалению, Закон так и не определил особенности принятия решений собранием кредиторов в зависимости от:
— наличия требований, обеспеченных залогом (кроме утверждения мирового соглашения). В первую очередь это касается определения плана санации;
— наличия гарантированное требований кредиторов другими, кроме залога, видами обеспечения;
— срока возникновения требований и т.п.
В любом случае эффективность Закона, действенность института банкротства определится общими условиями хозяйствования и преобладающим режимом собственности.
Сергей ЗИНЬКОВИЧ, юрист
Источник «Республика», сентябрь 2000 г.
|
|
|
