|
В разгар кризиса 2008 года действия американских властей — прежде всего ФРС и министерства финансов — выглядели хаотичными и непоследовательными. По прошествии пяти лет выясняется, что логика в действиях властей имелась. Фото: Kirsty Wigglesworth/AP Photo/East News
Банкротство американского инвестбанка Lehman Brothers — главное глобальное событие на протяжении вот уже пяти лет. Даже война в Ливии и свержение Муаммара Каддафи меркнут на фоне совершенно нетелегеничного заката банка, запустившего глобальный экономический кризис (Великую рецессию), последствия которого мы продолжаем сегодня переживать и будем переживать еще не один год.
Напомним, что в середине сентября 2008 года Lehman Brothers был четвертым крупнейшим инвестбанком мира. Он имел активов на $639 млрд и долгов на $613 млрд, однако оценка значительной части активов (например, ипотечных облигаций CDO) оказалась сильно завышенной, из-за чего банк стал неплатежеспособен. Вроде бы все просто и понятно. Тем не менее до сих пор не до конца ясны истоки непоследовательности американских властей, которые в том же 2008 году предоставляли экстренное финансирование для спасения других крупных финансовых институтов. Почему же именно Lehman Brothers власти разрешили рухнуть?
Голые короли
Вопрос этот далеко не праздный, поскольку именно непоследовательность решений во многом определила глубину кризиса — по крайней мере в его стартовой фазе. Инвесторы перестали понимать логику властей, что было воспринято либо как нерешительность, либо как переход к избирательному отношению к крупнейшим финансовым домам — и то и другое одинаково губительно для рынков, особенно в условиях начинающего сдуваться пузыря.
«Невозможно отрицать, что федеральные чиновники, включая министра финансов Генри Полсона, главу ФРС Бена Бернанке и президента Федерального резервного банка Нью-Йорка Тимоти Гайтнера, сыграли свою роль в формировании паники на рынке через серию непоследовательных решений. Они предложили финансовую помощь Bear Stearns и помогли Fannie Mae и Freddie Mac, но вынудили Lehman начать процедуру банкротства, вскоре после чего спасли AIG. Каков был порядок этих решений? Какими были правила? Выглядит так, будто никаких правил не было, и инвесторы оказались в растерянности. Неудивительно, что они начали паниковать», — написал спустя полгода после банкротства Lehman американский журналист Эндрю Соркин в своей ставшей бестселлером книге «Слишком большой, чтобы рухнуть».
Естественно, что непрозрачность принятия решений привела к появлению различных легенд и конспирологических версий, объясняющих происшедшее. Например, шуму наделала история о том, что Lehman собирался спасти Уоррен Баффет, возглавивший компанию инвесторов, но до него в решающий момент не смогли дозвониться...
Теневую подоплеку этого проанализировал американский публицист Дэвид Уэссел, который представил свою (ставшую широко распространенной) интерпретацию происшедшего. В книге «В ФРС мы верим» (2009) он утверждает, что чиновники в самом деле пытались найти покупателя, чтобы предотвратить падение Lehman (напомним, еще в августе 2008 года велись переговоры о продаже этого американского банка Korea Development Bank и еще двум другим). Однако при этом они не хотели оказывать финансовую помощь, необходимую для заключения подобной сделки.
И Бен Бернанке, и Генри Полсон отказывались раскошелиться из-за шквала критики, который обрушился на них за то, что они ранее, в 2008 году, оказывали подобную помощь при спасении Bear Stearns, Fannie Mae и Freddie Mac.
Однако паника на рынках и критика бездействия властей после банкротства Lehman Brothers во много раз превзошла предыдущую критику (за выделение помощи) — Бернанке и Полсон были вынуждены пойти на попятную и приняли решение оказать финансовую помощь страховому гиганту AIG.
Впрочем, официально эта версия так и не была принята. По понятным причинам: никому не хочется признавать, что глобальный экономический кризис начался из-за нежелания пары чиновников получить дополнительную порцию общественной критики. Поэтому уже спустя несколько недель после событий с Lehman Brothers Бернанке и Полсон начали продвигать в своих публичных выступлениях версию о том, что они-де были ограничены в своей способности оказать поддержку инвестбанку, поскольку тот не мог предоставить достаточный залог. Почему они изменили свое описание тех событий? В интервью с Уэсселом в январе 2009 года Полсон отметил: «Вы не можете сказать: мы позволили ему упасть, потому что были бессильны что-либо сделать. Не хочется признаваться, что король-то голый».
Как бы то ни было, формально такие объяснения непротиворечивы. Поскольку лишь 3 октября 2008 года (три недели спустя после банкротства Lehman Brothers) Конгресс принял закон о чрезвычайной экономической стабилизации, который наделил Минфин США полномочиями инвестировать и выдавать кредиты финансовым институтам, а также приобретать проблемные активы — через механизм Программы помощи по проблемным активам (TARP). Именно после этого американские чиновники стали упоминать, что во время сентябрьских событий 2008 года и ранее их полномочия были ограничены.
Без шансов
Впрочем, существует еще одно объяснение того, почему провалились попытки спасти Lehman Brothers. И оно весьма прозаическое — его финансовое состояние было слишком плохо. «Спасение Lehman потребовало бы обмана со стороны ФРС, чего не требовалось для других срочных кредитов. Lehman был не в состоянии быстро предоставить залог в том размере, в каком ему было необходимо кредитование. Хотя Бернанке и Полсон сначала не подчеркивали этого факта, он мог сыграть решающую роль», — утверждают в своей недавней статье экономисты Уильям Клайн и Джозеф Ганьон.
Согласно анализу экономистов из Института мировой экономики Петерсона, из пяти финансовых учреждений, получивших финансовую помощь в 2008 году, Lehman Brothers был единственным неплатежеспособным — у него не было достаточно качественных активов, которые могли бы послужить залогом. Так, анализ банковского баланса Lehman Brothers с момента банкротства показывает, что чистая стоимость банка из-за массовых списаний проблемных активов в сентябре 2008 года упала до глубоко отрицательного уровня — минус $245 млрд.
Для Lehman Brothers искали возможного покупателя (напомним, что в марте того года Bear Stearns избежал банкротства через продажу банку J. P. Morgan). В частности, в Вашингтоне вели переговоры с американским Bank of America и британским Barclays. После оценки балансовой отчетности Lehman Brothers руководство Bank of America сочло, что качество активов инвестбанка слишком низкое, и предпочло приобрести другой инвестбанк — Merrill Lynch. Британский же Barclays проявлял к Lehman значительный интерес — но лишь при условии, что ему не придется приобретать сильно переоцененные активы Lehman на сумму $52 млрд. Однако и это предложение — еще до того, как Barclays смог начать переговоры с ФРС по поводу покупки банка, — было фактически заблокировано решением британского финансового регулятора FSA, который запретил сделку без одобрения акционеров Barclays. В результате Barclays приобрел одно лишь североамериканское подразделение Lehman Brothers минус все его долги за совершенно незначительную сумму $3,1 млрд — уже после банкротства, во второй половине сентября 2008 года.
Расчеты Клайна и Ганьона показывают, что в отличие от Lehman Brothers другие финансовые институты, получившие поддержку от ФРС и американского Минфина в 2008 году, были платежеспособны, хотя и испытывали трудности с финансированием в краткосрочной перспективе. Именно поэтому их и поддержали. Более того, финансовая помощь, полученная в тот период Bear Stearns, Fannie Mae, Freddie Mac и AIG, была выплачена этими институтами в последующие годы, поэтому американский налогоплательщик не пострадал. Чего не скажешь о случае с Lehman Brothers.
Старосветская беспечность
В континентальной Европе кризис Lehman Brothers воспринимали как исключительно американскую проблему, отмечающую скорее радикальное окончание кризиса ипотечного кредитования в США, нежели маркирующую начало новой, глобальной фазы финансового кризиса.
«То, что происходит сейчас, достаточно драматично, однако теперь мы можем надеяться, что ситуация будет развиваться к лучшему. Теперь я могу наконец позволить себе оптимизм», — заявил журналистам в день банкротства Lehman Brothers профессор Университета Эрлангена-Нюрнберга Вольфганг Герке. Ранее баварский профессор предрекал тяжелый кризис — в случае, если власти США не позволят кризисным банкам обанкротиться.
«Мы входим в фазу стабилизации рынка акций и кредитного рынка, хотя и на низком уровне», — вторил ему самый уважаемый банкир Германии, председатель совета директоров крупнейшего частного банка ФРГ Deutsche Bank Йозеф Акерман. По его словам, банки, имеющие хорошие финансовые показатели и достаточно собственных средств, могут еще больше укрепить свое положение, начав скупку подешевевших бумаг. Спустя некоторое время, когда кризис — и в первую очередь банковский — разразится в Европе, Акерман будет прилагать массу усилий для того, чтобы не пойти на унижение и не просить государственной поддержки.
«Финансовый кризис в Америке имеет пока удивительно мало влияния на мировую экономику», — заявил в день банкротства Lehman Brothers пресс-секретарь немецкого министерства финансов Торстен Альбиг. Тогдашняя глава французского министерства финансов Кристин Лагард (спустя три года она возглавит Международный валютный фонд) назвала банкротство Lehman Brothers «хорошей новостью» и подчеркнула, что оно не является причиной для паники. «В Европе имеются стабилизационные механизмы, позволяющие успешно отразить кризис», — сказала министр. Через полтора года немецкое и французское министерства финансов с головой погрузятся в проблемы долгового кризиса Греции, спровоцированного охлаждением мировой экономики. На фоне госдолга небольшой европейской страны с населением всего 10 млн человек главам государств еврозоны пришлось срочно создавать новые стабилизационные механизмы: сначала Германия и Франция участвуют в капитале Европейского механизма стабильности взносами по 190 млрд и 142 млрд евро соответственно.
Уровень беспечности европейцев лучше всего иллюстрирует поведение сотрудников немецкого государственного кредитного банка KfW. Несмотря на полученную информацию о банкротстве Lehman Brothers и его неспособности обслуживать свои долги, в тот же день KfW перевел на счета уже обанкротившегося Lehman Brothers 350 млн евро — ответственные за транзакцию сотрудники просто не могли поверить в то, что перевод крупной суммы ведущему американскому банку может быть чреват какими-то проблемами. Один за другим и частные немецкие банки, и банки с участием государственного капитала заявляли о том, что их участие в капитале Lehman Brothers незначительно и его банкротство никак не отразится на отчетах банков. Эти заявления, однако, достаточно быстро начали опровергаться реальностью.
Уже через две недели после банкротства Lehman Brothers немецкая группа Hypo Real Estate не смогла закрыть миллиардную финансовую дыру обязательств по отношению к банку Depfa Bank. Кризис Hypo Real Estate разрастался как снежный ком — немецкие банки один за другим стали закрывать друг другу кредитные линии. Рынок межбанковского кредитования начал стремительно рушиться. Уже к октябрю 2009 года Hypo Real Estate был национализирован, а сумма гарантий немецкого правительства по обязательствам Hypo Real Estate превысила 120 млрд евро.
Впрочем, банковский кризис продолжался и дальше. В мае 2009 года в обход собрания акционеров второй по величине частный банк Германии Сommerzbank пошел на размытие капитала и допэмиссию акций — в итоге собственником 25% банка стало немецкое правительство. Внутри Commerzbank был создан собственный Bad Bank — специальная финансовая конструкция для абсорбции проблемных активов и улучшения показателей активов банка. Во внутренний Bad Bank были помещены опасные бумаги Commerzbank на общую номинальную сумму 15,5 млрд евро и бумаги недавно приобретенного Dresdner Bank на сумму 39,9 млрд евро. К концу 2009 года земельный банк региона Северный Рейн — Вестфалия WestLB стал первым немецким банком, чьи активы были частично переведены в федеральный Bad Bank.
Тем не менее предположения о трансформации мирового банковского кризиса в долговой кризис суверенных государств все еще не делались. Снижение кредитного рейтинга Греции (первое среди государств еврозоны) с уровня А– до BBB+ случится только в декабре 2009 года — больше чем через год после банкротства Lehman Brothers. И даже после этого европейские политики и финансисты будут надеяться, что греческий пожар можно будет затушить кредитом в несколько миллиардов евро.
"Вести.Репортер", 30 сентября 2013 года
Источник "Вести.Репортер", 30 сентября 2013 года
|
|
|