| |
Банкротство становится привилегией |
| |
Президентский Указ от 12 ноября 2003г. № 508 «О некоторых вопросах экономической несостоятельности (банкротства)» делает возможность банкротства в Беларуси гораздо менее вероятной, хотя массовости процесса и так не наблюдалось. Определенные проблемы с получением заказов, оплатой труда ощутят и антикризисные управляющие. На вопросы нашего корреспондента Светланы ПОЛЯКОВОЙ отвечает заместитель директора департамента по санации и банкротству Минэкономики Юрий СИНКЕВИЧ. — Юрий Александрович, в соответствии с новым Указом некредитоспособное предприятие далеко не всегда может рассчитывать на то, что его признают банкротом. Его могут признать симулянтом. За малейшие предпринимательские ошибки и нарушения, которые можно будет расценить как способствующие банкротству, могут последовать суровые штрафные санкции. Получается, что важнейший инструмент оздоровления экономики становится нежелательной и пугающей директорат процедурой? Чем, на ваш взгляд, вызван такой пересмотр позиций государства в отношении неплатежеспособных предприятий?
— Скорее всего, желанием государства обеспечить нормальную экономическую ситуацию в стране и смягчить социальные последствия, вызванные закрытием ряда предприятий. Из действующих сегодня — порядка 60% неплатежеспособны. Если строго следовать законодательству, большинство таких субъектов хозяйствования подлежит банкротству. На 1 октября т.г. в такой процедуре находилось 829 предприятий, в том числе индивидуальных предпринимателей. Из них в процедурах ликвидации — 468, санации — 74. Около 80% предприятий нуждаются в обновлении основных фондов. Для этого нужны инвестиции, а их нет. Особую тревогу правительства вызывают градообразующие предприятия — подчас единственный источник дохода населения сотен малых городов республики.
— Это же очень большие деньги — содержать неработающие предприятия. Где их взять? Государство не может найти 20 млрд BYR для компенсации неиспользованных чеков «Имущество». Но здесь же цифры в разы больше?
— Речь идет не о содержании убыточных предприятий, а об оказании помощи тем из них, кого еще можно спасти. С учетом конкретных обстоятельств при этом могут быть задействованы бюджетные средства, кредиты банков и иных источников, что и предусмотрено Указом. А порядок ее оказания будет определяться соответствующими нормативными правовыми документами.
— Неужели столь негативную ситуацию можно поправить одним Указом? Чем же он кардинально отличается от действующего Закона? Да, он делает акцент на досудебных мерах по оздоровлению предприятий. Но это предусматривается и Законом о банкротстве.
— Отличие в том, что теперь четко прописаны положения, регулирующие обязанности руководителя, собственника — что конкретно и в каком порядке они должны делать, чтобы спасти предприятие, не доводя дело до суда.
Для достижения этой цели возложена также ответственность на собственника, руководителя соответствующего органа, министерства. За необоснованное непринятие мер досудебного оздоровления на виновных может быть возложена административная ответственность.
— Означает ли это, что увеличится число предприятий, находящихся в стадии санации? Сегодня, судя по цифрам, что вы привели, в этой «реанимационной палате» их почти в 8 раз меньше, чем безнадежных «больных».
— В «безнадежные», как вы говорите, попадают только те предприятия, которым реанимация уже не поможет, то есть если невозможно восстановить их платежеспособность.
И чаще всего так и бывает. Из упомянутых мной 74 предприятий разве что 2—3% удастся перевести в группу выздоровевших. Остальные, скорее всего, будут подлежать ликвидации. У государства нет средств на дорогостоящее лечение, как говорится, дышащих на ладан. Нет и заинтересованных в их выживании инвесторов.
— И все-таки предприятие, которому не светит самому встать на ноги, хватается за эту санацию как утопающий за соломинку?
—Санация—это предпочтительный путь выхода предприятия из кризиса. Сейчас, кстати, хозяйственным судам предоставлено право вынесения частных определений собственнику, руководителям госорганов о проведении мер досудебного оздоровительного характера.
Это происходит в тех случаях, когда при рассмотрении обычного дела в порядке искового производства суду становится ясно, что удовлетворение требования кредиторов приведет к прекращению деятельности предприятия-должника.
— Указ вступил в силу 29 ноября сего года. Но отдельные его положения, насколько известно, вступят в силу спустя 6 месяцев.
— Они касаются создания в государственных органах управления, организациях, подчиненных правительству, местных исполнительных и распорядительных органах комиссий по предупреждению экономической несостоятельности. В их задачу будут входить вопросы разработки предложений по оздоровлению субъектов хозяйствования до их обращения в суд. На них возлагаются функции подбора, подготовки, аккредитации управляющих. А также — подготовки проектов мировых соглашений. Вот основные функции, которые оговорены в Указе. В этом документе есть поручение Совету Министров подготовить типовое положение о комиссиях.
Потому что с учетом отраслевой, скажем, специфики территориальных органов управления (я имею в виду местные исполнительные и распорядительные органы) у них могут быть свои особенности.
Отнесено по времени вступления в силу положение, связанное с антикризисными управляющими. Указ предъявляет к ним особые требования. Они будут готовиться из руководителей, их заместителей и специалистов органов государственной власти и госорганизаций. Они не будут иметь лицензий в отличие от работающих сегодня.
— Это надо понимать так, что сотни нынешних специалистов такого рода останутся в накладе, поскольку уже заплатили за лицензию, а к тому же и без работы? А новые управляющие, по сути, те же госслужащие.
— Указ направлен на недопущение незаконного передела государственной собственности и дестабилизации работы предприятий. Вот почему и уровень доверия к антикризисным управляющим как к государственным людям особый. Поэтому они должны будут пройти обучение по утвержденной нашим департаментом программе, аттестацию и тестирование. Учеба будет проходить за счет средств бюджета или тех органов, которые отправят их на обучение. Подчеркну: наличие аттестата, специальной подготовки будет являться основанием для аккредитации управляющего в государственных органах.
Однако Указ допускает использование и ныне действующих управляющих в процессах банкротства градообразующих, государственных и с государственной долей собственности организаций, если не будет предложена иная кандидатура. Прямого запрета на их деятельность на перечисленных предприятиях нет.
— А как быть с материальным стимулом госслужащего-управляющего? Предусмотрен ли он?
— Стимулов-то достаточно. За ним сохраняются прежнее место работы и среднемесячный заработок, а государственный орган, который будет представлять его к назначению в деле о банкротстве, заключит с ним контракт. В случае удачного завершения санации предприятия и улучшения его экономических показателей антикризисный управляющий получит премию в размере до 100 базовых величин.
Еще один немаловажный аспект: за некоторым исключением управляющие отныне лишены возможности вести сразу несколько дел о банкротстве. Общий принцип теперь таков: одно дело — один управляющий. А сегодня на 104 действующих лицензиата приходится 829 дел о банкротстве. Если эти люди будут отозваны от исполнения своих обязанностей, кто будет заниматься антикризисными мерами, что будет с остальными делами? Не столкнемся ли мы с ликвидацией самого института банкротства как инструмента оздоровления экономики? Этим я хочу сказать, что в Указе не все нормы четко прописаны.
— Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?
— По Указу, скажем, лицо, назначенное управляющим, не вправе заниматься иными видами деятельности, кроме преподавательской и научной. Но в документе не расшифровано, о ком идет речь: о юридическом лице, индивидуальном предпринимателе или тех, кто будет назначаться из числа руководителей, замов и специалистов. Если это последнее, тогда понятно, они, как госслужащие, с одного места направлены на другое. Если это относится ко всем, в том числе к юрлицам и индивидуальным предпринимателям, то возникают вопросы. Многие действующие антикризисные управляющие независимо от статуса занимаются и иными видами деятельности — оказывают, например, юридические и консалтинговые услуги. Получается так: их назначают на какое-то предприятие, так называемую пустышку, где нет денег, наложив при этом запрет на все иные виды доходов.
Управляющий там может за свою работу получить только 5 базовых величин — то есть 82,5 тыс. рублей. Ситуация не из лучших. Выходит, соглашаясь, ему надо пожертвовать юруслугами, консультациями и т. д. Выживет ли его семья за такие деньги? К тому же вознаграждение свое на предприятии он получит не сразу, эта сумма растянется на долгие месяцы. Причем это будет не зарплата, а доход, из которого надо уплатить налоги. Пойдет ли человек на такую работу?
Или такой момент. Антикризисный управляющий сегодня довольно самостоятельная фигура. Он наделен правом распоряжения имуществом должника (в некоторых случаях, правда, необходимо согласие собрания кредиторов либо комитета кредиторов). В соответствии с Законом с момента открытия конкурсного производства собственник имущества, руководитель предприятия, учредители отстраняются от управления предприятием и распоряжения его имуществом. А теперь посмотрим, как это трактует норма Указа № 508: полное или частичное отчуждение имущества должника в период конкурсного производства осуществляется по согласованию с его собственником. Что мы получаем? Управляющему, чтобы получить хоть килограмм гвоздей, необходимо идти к собственнику и спрашивать у него разрешение на отчуждение этого килограмма. Очевидно же, собственник не всегда пойдет навстречу пожеланиям управляющего. А это напрямую затрагивает интересы кредиторов. Значит, они при возмещении своих средств или имущества будут поставлены в зависимость от пожелания собственника, его настроения.
— Таким образом, старые проблемы решаются, новые возникают. Антикризисное управление — одна из них. Но ведь до того, как столкнуться с ней, предприятию надо вообще попасть под процедуру банкротства. Складывается впечатление, что Указ сильно усложняет этот процесс.
— Направленность документа — избежать массового банкротства предприятий и использовать этот «инструмент» как крайнюю меру для разрешения отношения должника и кредиторов. Государство предлагает не допустить этого фатального для предприятия выхода из «игры». Поэтому ужесточены основания для подачи заявления кредитора о признании должника банкротом. Согласно Закону об экономической несостоятельности (банкротстве) достаточно было одного такого основания (к примеру, неисполнение должником платежного обязательства в течение определенного времени), то, по принятому Указу, для этого необходимо в совокупности иметь три основания.
Первое: достоверные документально подтвержденные сведения о неплатежеспособности должника, имеющей или приобретающей устойчивый характер.
Второе: кредитор должен предъявить доказательства применения к должнику принудительного исполнения, не произведенного в течение трех месяцев, либо сведения об отсутствии у должника имущества, достаточного для удовлетворения предъявленных к нему требований.
И третье: установление минимального размера суммы задолженности перед кредитором, необходимой для подачи заявления о банкротстве. Для обычных предприятий это 100 и более базовых величин. Для градообразующих и приравненных к ним организаций, госорганизаций, организаций с долей госсобственности в уставном фонде, а также юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, имеющих международные заказы, — 2,5 тыс. базовых величин. Понятно, что «совокупность таких факторов» ограничит попадание предприятий в процедуру банкротства.
Из сферы деятельности законодательства о банкротстве выпадают естественные монополии, предприятия, являющиеся режимными и особо режимными объектами, предприятия стратегически значимых отраслей экономики, обеспечивающие необходимый уровень обороноспособности страны. Согласно ст.2 Закона Президенту предоставлено право предусматривать изъятия в законодательстве в целях обеспечения интересов государства, экономической стабильности, чем он и воспользовался, приняв названный Указ.
— У субъектов хозяйствования определенные опасения вызывает идея субсидиарной (дополнительной) ответственности лиц, которые довели предприятие до банкротства.
— Совершенно верно. Изменяются условия привлечения к субсидиарной ответственности собственников, руководителей предприятий, учредителей, иных лиц, которые могут давать обязательные указания для предприятия. Так, если по Закону о банкротстве суд вправе привлечь к ответственности таких лиц, то уже в соответствии с нормой Указа суд обязан сделать это. Как это проявит себя на деле, сказать сложно. Во всяком случае из действующей судебной практики мне не известно о случаях привлечения к субсидиарной ответственности в связи с банкротством предприятия. Но акценты несколько смещены, и на практике может сложиться ситуация, когда идти в руководители предприятий, к тому же мало успешных, желающих не найдется.
— Как же предполагается устранить все эти несоответствия?
— Насколько я осведомлен, на ближайшее время намечено проведение Пленума Высшего хозяйственного суда, на котором помимо прочего будут рассмотрены вопросы применения норм Указа. Но и кроме того, критерием правильности выбранных подходов станет практика применения положений Указа, которая является наиболее объективным оценщиком жизнеспособности того или иного законодательного акта.
Источник «НЭГ», 9 декабря 2003 г., № 95
|
|
|
