| |
Aнтикризисное управление: «свои» и «чужие» |
| |
Институт санации и банкротства становится kpaйнe формализованными неэффективным
По мнению многих антикризисных управляющих, Указ президента № 508 «О некоторых вопросах экономической несостоятельности (банкротства)» фактически ставит крест на процедуре банкротства и возможности санации предприятий. При этом специалисты солидарны в оценке документа: создан бюрократический, антирыночный, механизм досудебного урегулирования процедуры банкротства. Прежде всего, указ получил широкий резонанс в среде антикризисных управляющих — специалистов, имеющих непосредственное отношение к институту санации и банкротства, деятельность которых претерпит серьезные изменения. В связи с этим мы попросили высказать свою точку зрения на практические и экономические последствия принятия данного документа директора консультационного предприятия «Системное бизнес-консультирование», антикризисного управляющего Александра КУЦЕВА.
Опасное партнерство
— Александр Георгиевич, деловое партнерство частных предприятии и практически «экономически бессмертных» государственных субъектов хозяйствования с выходом указа становится еще более опасным. В сложившейся ситуации что вы можете посоветовать субъектам хозяйствования, являющимся кредиторами госпредприятии?
— Действительно, ситуация довольно серьезно осложнилась. Причем наших законодателей совершенно не волнует ст.13 Конституции, гарантирующая равные защиту и условия для развития предприятий всех форм собственности.
В последнее время ситуация со взысканием задолженности с предприятий, особенно имеющих долю госсобственности, усугубляется. Некоторые исполнительные производства длятся годами. При этом нередко судебные решения по делам, где должниками выступают госпредприятия, весьма смутно вписываются в правовое поле. Добиться отмены таких решений крайне сложно, так как суды в последнее время все чаще занимают «государственную» позицию. Среди юристов уже стало притчей во языцех то, что выиграть суд несложно: «пришел, увидел, победил». Главная проблема переместилась в область исполнения судебного решения. Если есть деньги на счете должника или у него имеются платежеспособные (в денежном выражении) дебиторы — вопрос еще может разрешиться. Обращение же взыскания на иное имущество — очень тернистый путь. Как следствие, вся судебная система становится малоэффективной, так как логического завершения процесса— реального взыскания долгане происходит.
Имеется информация, что есть негласное указание о запрете обращения взыскания на недвижимое имущество госпредприятия. Естественно, такое указание противозаконно, но, как мы убеждаемся, на практике оно выполняется.
В такой ситуации возбуждение процедуры банкротства являлось логичным, экономически обоснованным действием. Однако с принятием указа здесь ожидаются проблемы.
С другой стороны, с точки зрения возбуждения процедуры банкротства в указе есть и некоторые позитивные моменты. Ранее самой проблемной в этом отношении была ст. 10 Закона «О банкротстве», где перечислены основные условия для подачи заявления кредитора о возбуждении процедуры банкротства. Несмотря на то, что для подачи заявления было достаточно наличия одного из перечисленных в статье условии, их расплывчатость позволяла суду отказывать в принятия заявлений.
В нашей практике был случай, когда по одному из должников мы несколько раз обращались с заявлением о банкротстве в суд. Однако каждый раз нам его возвращали, несмотря на то, что мы обладали весьма убедительными, на наш взгляд, достоверными данными о его неплатежеспособности — документально подтвержденной задолженностью на сумму свыше миллиарда рублей.
Сейчас для подачи заявления кредитора о признании должника экономически несостоятельным (банкротом) необходимо наличие трех условий в совокупности. Это одновременно ужесточение требований и их конкретизация, что позитивно. Хорошо, что всего лишь тремя месяцами ограничен срок невозможного принудительного взыскания (вспомним об исполнительных производствах, длящихся годами).
Введение минимального размера кредиторских требований, достаточного для подачи заявления кредитора, соответствует практике той же России, хотя и ставит кредиторов в неравное положение. Ведь для кого-то и 1.650.000 рублей — огромные деньги, а для кого-то и 40 млн. ничего не значат.
Однако уже имеется негативная практика применения этой нормы: есть случаи отказов судами налоговым органам е принятии заявления кредитора по отсутствующим должникам на том основании, что сумма кредиторских требований менее 1.650.000 рублей (установленных указом 100 базовых величин), Что же делать с такими субъектами? А ведь их тысячи.
Законодатель, безусловно, «порадовал», установив и специальный, довольно высокий нижний предел кредиторских требований, дающий кредитору право подать заявление о возбуждении процедуры банкротства в отношении государственных предприятий,— 2.500 базовых величин (сравните 100 и 2.500!).
Единственное, чем можно успокоить кредиторов, — хозяйственным процессом и законом о банкротстве предусмотрено объединение кредиторских требований в одном заявлении.
То есть для того чтобы набралась необходимая сумма, кредиторы могут принять меры по выявлению других кредиторов и предпринять совместные действия в отношении общего должника.
Временные управляющие: «свои«и«чужие»
— В каких условиях сейчас придется работать антикризисным управляющим? Не приближается ли этот институт по методам регулирования государственной службе?
— На этот счет существуют разные мнения. Одни говорят, что любая строчка этого указа касается всех антикризисных управляющих (и лицензируемых, и аттестуемых). Мне так не кажется. Лично я работаю в этой сфере на протяжении почти 5 лет, и, по моему мнению, этот указ создает особую «касту» антикризисных управляющих для некоторых частных случаев, своего рода новый класс чиновников. При этом устанавливается особый порядок их деятельности, назначения, под-контрольности и т. д. Они имеют соответствующие льготы и мотивации, что прямо подтверждается нормами нового указа.
Например, в случае обеспечения антикризисным управляющим «стабильной и эффективной деятельности»,а также восстановления платежеспособности предприятия-банкрота управляющий включается в кадровый реестр государственных должностей. Вряд ли это могло бы меня и моих коллег заинтересовать.
Кто будет назначаться на должность временного управляющего? Прежде всего люди из соответствующего кадрового состава бывшие или действующие» госслужащие, директора предприятий, военнослужащие, представители КГК, пенсионеры, иными словами — лица, вызывающие доверие. Для ведения дел им потребуется только получить аттестацию и аккредитацию, лицензия такому временному управляющему не требуется, так как он не осуществляет самостоятельную хозяйственную деятельность.
Не обошлось без коллизий с трудовым законодательством. Согласно указу, за временным управляющим сохраняется средняя заработная плата по основному месту работы на весь период исполнения своих новых обязанностей. Кроме того, правительство должно разработать и утвердить особый порядок оплаты их труда. Однозначно этот механизм поощрения будет отличаться от оплаты труда ныне действующих управляющих.
Если каждую норму указа «примерять«к уже сложившимся, достаточно устойчивым правовым отношениям между судами, управляющими, госорганом по банкротству, то это — «взрыв» существующего правового поля. Для данной сферы отношений это, пожалуй, хуже, чем очередная перерегистрация (или перелицензироваиие) для всех субъектов хозяйствования.
С другой стороны, я уверен, что практика пойдет «расширительным» путем: будут требовать и исключительной деятельности от управляющих, и не более одного дела в производстве. Ничего доброго нашей экономике это, безусловно, не принесет.
Теория и неутешительная практика
— В свое время российский закон о банкротстве подвергся критике из-за своей ярко выраженной направленности на защиту интересов кредитора в ущерб интересов предприятия-банкрота и его возможной санации. Новый указ, по словам его разработчиков, направлен на предотвращение ликвидации предприятия и его оздоровление. Как вы считаете, имеют ли под собой реальную основу такие заявления и не будет ли помехой для их реализации конфликт интересов лиц, участвующих в процедуре банкротства? Например, увольнение работников может показаться приемлемым выходом из кризисной ситуации для временного управляющего и крайне нежелательным шагом дня местной администрации?
— Это концептуальный вопрос: что важнее — сохранить предприятие или удовлетворить требования кредитора. И то и другое по-своему обусловлено и оправданно.
Каждая страна идет по своему пути. В нашем ГК это звучит приблизительно так: если не санация, то ликвидация. Однако норма стала декларативной, так как чиновники считают, что вся процедура санации происходит исключительно за счет государства. В Законе «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» была заложена единственно приемлемая для нашей экономики норма: в период санации предприятие освобождается от выплаты текущих налогов и платежей (то есть они накапливаются). Это был единственно возможный источник накопления оборотных средств, своего рода инъекция для подъема предприятия в отсутствие возможности получить кредит или другое внешнее финансирование. Такая мера полностью себя оправдывала.
Тем более что, в отличие от России, где процедура банкротства возбуждается по истечении 3-месячной просрочки требования долга, в Беларуси процедура банкротства возбуждается только в самой последней «клинической«стадии, когда провести оздоровление крайне сложно.
Пункт 1.31 указа обязывает платить все текущие налоги, другое неналоговые, но обязательные платежи, взносы в ФСЗН. Это означает, что на процедуре санации как таковой поставили крест. Она ограничится работой с созданными по указу комиссиями по предупреждению экономической несостоятельности (банкротства). Причем работа эта очень быстро станет формальной, так как вряд ли комиссии возьмут на себя смелость принимать ключевые, радикальные решения.
Вот вам один из примеров проводимой политики и ориентированности нового указа. В настоящее время в Могилеве я являюсь управляющим в процедуре санации на кожевенном заводе. Санация шла весьма успешно, за последние в месяцев предприятие показало хорошие темпы прироста, появились оборотные средства и т. д. Но уже в декабре я не знал, что говорить своим кредиторам, так как благодаря текущим обязательным платежам предприятие уйдет «минус», а другие источники пополнения оборотных средств отсутствуют в принципе. Думаю, в новой ситуации поднять предприятие не удастся.
— Вы сказали, что ранее получить кредит предприятию в период санации было практически невозможно. Сейчас Нацбанку поручено разработать и утвердить порядок предоставления кредитов для осуществления досудебного оздоровления. Что это — очередная декларация намерений?
— Давайте смоделируем ситуацию: попросим банк по доброй воле выделить кредит колхозу в период посевной. Уверен, что не найдется ни одного банка, который добровольно пойдет на такое. Безусловно, кредитование предприятий в период санации крайне необходимо. Возможно, банки будут кредитовать предприятия в режиме, который существует для агропромышленного сектора. Однако такие кредиты будут весьма незначительными и малоэффективными.
Найти оборотные средства сегодня негде — норма указа о кредитовании не имеет прямого действия. Специальный госфонд, работающий на возврат-» ной основе, до сих пор не создан, хотя это давно предусмотрено законом. Традиционно норма закона у нас не наполнена содержанием, в данном случае не поддержана соответствующей бюджетной статьей.
Указ № 508,упразднив льготный налоговый период в санации (и ликвидации), фактически не оставляет другого выхода предприятиям, как уход в « период санации даже не в «серую», а в «черную экономику.
Вновь закручивают гайки
— Как, на ваш взгляд, действие указа может отразиться на деятельности директорского корпуса крупных предприятии? Нормы указа предусматривают субсидиарную ответственность для лиц, которые довели предприятие до банкротства. Не ограничит ли такой дополнительный прессинг свободу принятия решений руководителями предприятии?
— Не думаю, что указ привнес в этом отношении что-то кардинально новое. Руководители крупных предприятий и так напуганы многими вещами, в первую очередь отстранением от должности. Не думаю, что их смутит еще какая-то дополнительная экономическая ответственность.
Хотя очень примечательным является введение специального срока исковой давности по привлечению к субсидиарной ответственности – 10 лет. Это символично. Уравняли с особо тяжкими преступлениями против личности. Чтобы не расслаблялись.
Действительно, в указе содержится поручение подготовить изменения и дополнения в УК и КоАП. Сложно сказать, какими они будут. Однако не исключено, что в будущем у нас вновь появятся долговые тюрьмы».
Общие итоги видятся следующими. Ни одно предприятие не сможет завершить процесс санации. Например, через неделю мне необходимо принять решение по одному предприятию: санация или ликвидация? Когда открывалось конкурсное производство, я был уверен, что предприятие успешно пройдет оздоровление. Сейчас я просчитываю возможности и, наверное, буду предлагать кредиторам принять решение об открытии процедуры ликвидации. Хотя это довольно крупное, по белорусским меркам, предприятие по производству макаронных изделий.
Указ сформировал «касту неприкасаемых государственных предприятий и создал весьма бюрократический, антирыночный механизм досудебного урегулирования банкротства.
О последствиях указа для экономики в целом: блага предприятиям и прежде всего кредиторам он не принесет. Еще раз под1верждается нестабильность белорусского законодательства. Как следствие, возникает необходимость перестройки уже отработанной судебной практики и практики работы антикризисных управляющих.
Беседовал Вадим ХОДОСОВСКИЙ.
Источник «Белорусский рынок», № 50
|
|
|
