|
"Финансовые пожарные", или Как просто зарыть голову в песок |
|
Министры финансов встречались в Шотландии. Мужчины после 40 и одна (или пара, если принимать во внимание членов делегаций) женщина обсуждали ситуацию в национальных и мировой экономиках. Это замечательно. Есть что осмысливать. Думают, и вот о чем. Кризис уже прошел? Или начал проходить? С третьего квартала во многих странах остановилось падение производства. И падение спроса внутренних рынков замедлилось. Это вдохновляет политиков на новые заявления. Вот–те на... Не успели войти в рецессию, как она стала прекращаться. Нашли удивительный «философский камень». Самое что ни на есть эффективное средство борьбы с мировыми экономическими неурядицами.
Отбились от патогенного финансового кризиса. Вирус прямо-таки стеснительно обнаруживать. Действительно, что же представляет собой «матрица» — клеточка, вирус экономической угрозы человечеству? Тому развитому технически и культурологически человечеству, которое живет по денежным и финансовым часам и потокам.
Молчание сковывает высказывания западных и иных полисимейкеров. Что же есть этот патогенный финансовый вирус? Или таких возбудителей экономического заболевания много? Так много, что требуются толстые диссертации для объяснения и доказательств? И нужны, естественно, будут десятки новых Нобелевских премий для благодарности ученым, открывшим патогенный экономический вирус?
Нет, никто не смеет называть причины кризисных процессов. Хотя главная — переход от денег (золото и серебро) к заменителям денег (бумажные деньги). Создание виртуального денежного пространства долларовой массой и стало рамочным искажением всей экономики. С этого и начинается система диспропорций в мировой экономике.
Когда в 1973 г. США отказались обменивать бумажные доллары на металлическое золото, начался великий процесс формирования вневременных «мыльных финансовых пузырей». За бумажными деньгами пошли бумажные акции и облигации. Потом иные «документы», типа дерривативов. Залоговые и трастовые обязательства. И прочее, прочее, прочее.
Начиная с США и стран Европейского союза, мир начал игру в цену бумажных заменителей денег. Каждый старался создать и продать «нечто» Супер ценное и важное. И министры «двадцатки» (с некоторыми возражениями и без оных) продолжают придерживаться тупиковой логики всевластия номиналистической теории денег.
А предприятия, использующие такие «деньги» и денежные заменители, стали разоряться; увольняют директоров и рабочих. Товаров приходится производить все меньше и меньше. Начинается эскалация кризиса, который хорошо был описан Марксом и экономистами классической школы. Карл и Фридрих не оставляли камня на камне такой экономики, которая разрушает самое себя. А что делать?
Но понимание мер противодействия пришло благодаря Дж. Кейнсу. В начале ноября этого года на экономической панели «Белорусско-германского Форума» наши германские коллеги излагали методы противодействия кризису в Германии. Немцы все делают с учебной точностью реализации рекомендаций известного английского экономиста Кейнса. Правда, кое-что добавили. Скажем, для стимулирования спроса на сегменте автомобилей — за счет денег государственного бюджета каждому сдавшему старый немецкий автомобиль предлагается от 2 до 4 тысяч евро для покупки нового.
Такая новация не очень получилась. Немцы оказались хитрее правительственных чиновников, и машины сдавали сомнительные. Просто так раздавать бюджетные деньги опасно. В любой стране, а не только в Германии. А тут «под раздачу» нашлось свыше 400 млрд евро. Чисто немецкое решение вопроса. Хотя первые вливания в экономику должного результата не дали. Немецкие политики, находящиеся у власти, 3–4 раза попытались финансировать производство. Некоторые специалисты считают, что эти миллиарды подтолкнули реальный сектор на 1–2% виртуального прироста.
Так и есть. Смелое решение: взять деньги налогоплательщиков и отдать их банкирам и топ–менеджерам крупных корпораций. Именно это и делали все практически политики страны ЕС и США. Отняли миллиарды из карманов тех, кто платит налоги (95% — это наемные работники) и отдали их авторам кризиса. Никто не скрывает, что деньги отдали банкирам. Немцы, правда, поеживаясь, решили, что высшие управляющие больше чем по полмиллиона евро из этих денег каждому, себе любимому, единолично выписывать не будут.
Банкиры родили кризис. Банкиры и получили неплохой гонорар за эту новую инициативу — спасение национальных экономик. А у нас? Вроде не так? Посмотрим. Едва ли мы будем уникально оригинальны в противодействии финансовой олигархии. И мировой, и национальной. Хотя среди банкиров попадаются и приличные на вид люди. Но деньги они любят больше других. «Манифилы», «баблолюбы».
Один из моих старинных коллег, напрочь уставший обманывать и себя, и студентов, перестал употреблять в отношении бумажных денег термин «деньги». Он доказательно для себя установил, что есть только «бабло». Денег уже в национальной и мировой экономике нет. И последовательно в этом убеждает своих студентов-экономистов. Хотя в учебной программе говорится о другом. Но кто сейчас будет серьезно говорить об успешных учебных программах в Гарварде или Лондонской Школе Экономики? Только манипуляторы. Общественные и профессиональные манипуляторы.
Время движет нас? Определенно. Не поняв сути происходящей тектонической ломки мировой экономики, которая стала тупиковой и по сырьевым, и финансовым, и по экологическим вызовам, западные политики скорее и скорее пытаются «убрать» кризис как тему мирового развития. Процесс пошел, и многих закрутило. Самые смелые политики начали призывать к восстановлению быстрого экономического роста. Но это характерно для стран, которые не входят в «двадцатку».
Те, кто в «двадцатке», решили обновить банковскую систему. Ввести мировой налог на финансовые трансакции. Деньги, полученные таким путем, пойдут предположительно на лечение дурных последствий вольного финансового рынка. Это предлагают англичане.
И правда, что-то делать надо. Но смысл введения налога на потоки финансовых ликвидов, часто более чем виртуальных, также сомнительный. Это как налог на воздух. Или налог на свет. Были такие изобретения в давние времена. Если сами финансовые трансакции бывают преимущественно более чем отраженными, виртуальными, то и налоги такого типа будут отражением второго и третьего порядка. Конечно, бумажных денег удастся попридержать в тех или иных спасительных фондах. Но принцип домино нарушен не будет.
«ПРОТИВОПОЖАРНАЯ» ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
Скажем прямо. Политики мирового класса оказались трусливыми и мелкотравчатыми. Так о них и будут говорить через пару десятков лет. Все, что придумано в целях «противопожарной» финансовой безопасности, просто и наглядно: деньги налогоплательщиков отдать банкирам. Абсолютно примитивно и просто. Фактическое вторичное наказание для невиновных. Вы остались без денег и работы, а до этого? Жертвенность своего рода — вы были ответственны и покупали только то, что позволяли ваши доходы.
Финансовые дилеры, трейдеры, медиаторы, инвестиционные агентства, рейтинговые компании — все они бесславно усердствовали в деле последующего глобального ограбления. Страшно сказать, но как жестоко они всех обманули. И продолжают строить индексы роста деловой активности. Выводить тренды выхода из кризиса, рекомендовать использовать деньги для делания денег.
Финансовый рынок стал виртуальным бандитом. С реальными плохими последствиями. С хорошим аппаратом рекламы и способствованием развития «общественного бессознательного». Рост мистификации экономики шел семимильными шагами. Особенно это нравилось молодым и находчивым людям. Сделать миллион из воздуха, а затем этот воздух продать своим согражданам стало жизненным устремлением. Появился стереотип «удачного бизнесмена», талантливого банкира. И «туда» пошли.
И что стало? Происходить стала в нашей стране экстремальная мифологизация денежных и финансовых рынков. Конечно, не так, как в США или ЕС. Хотя европейцы «трудовики», а не «манилюбы». Сотни и тысячи молодых людей, утомленные высшим образованием, сидя за компьютерами, вычисляют проценты и сложные проценты делания денег из воздуха. Неважно, что национальная экономика стала «черепахой». Быстрой и мгновенной одновременно.
Это — про нас. Вообще кризис — прежде всего про нас, и для нас. И хорошо, что представители президентской администрации говорят о том, что наши проблемы создал не кризис. Кризис только акселерировал системные ошибки организации экономики страны и ее институциональной оболочки. Это — тема очень отдельная, очень конкретная. Тема Беларуси как отдельно взятой «транзитной зоны».
При всех негативных сторонах кризиса в разных странах растет понимание шансов на обновление всей экономической жизни. Есть нечто такое и у нас, хотя в ограниченной степени. Дело в том, что сам кризис диагностирован плохо. Его субстанция воспринимается пока только как относительное перепроизводство товаров.
Стало много товаров? Надо их продавать. Когда моих квалифицированных коллег – ученых спрашивают, как разгрузить склады, они отвечают: «Не знаю». Самые же неопытные и непрофессиональные начинают предлагать варианты продаж товарных запасов.
И в чем вопрос? Не в том, чтобы продать. Вопрос в том, зачем производили? Зачем прятали голову в песок как демонстранты в Шотландии? Ни один профессиональный экономист не будет дело доводить до выпуска гигантского количества ненужной продукции. Если ты профессионал, то сможешь рассчитать оптимальные размеры выпуска, предполагаемый и реальный уровень издержек. Просто за небольшое время составишь электронные таблицы затрат, выпуска, финансовых потоков, запасов, в которых и будет нужная алгоритмизация. И это должен уметь делать каждый директор. Не покупать некие универсальные программы, а сделать свою собственную, персональную. Если уж сам не можешь, то поручи студенту–практиканту.
Не будет у экономиста рискованного перевеса вложений в неликвиды. Товарные и складские. У номенклатурного директора будет. Вместо долгожданного и порядочного увольнения такой директор (или министр) будет тянуть «резину». И не надо ему «приписывать» некоего бизнесмена из бывших комсомольцев или спортсменов для организации продаж не нужной, бесполезной в экономическом смысле продукции.
Пока выход предложил Президент, когда он назвал министров и чиновников высшей власти бездельниками. В любой стране такой эпитет — основа для подачи прошения об отставке. У нас — тишина и ожидание продолжения «банкета». Никто не покаялся в своем несоответствии занимаемой должности. Никто не заявил о том, что разрабатывал в неверном направлении инструментарии экономической политики.
И кризиса нет? Или кризис происходит? Не будем категоричными. Белорусская экономическая элита не хочет признаваться в росте диспропорций. Даже чисто формально трудно признаться в том, что имеет место резкое изменение экономической траектории. Да, конечно, снижение агрегатов внешних продаж утаить невозможно. Оптимисты будут подчеркивать позитивные моменты. Скажем, более или менее существует поддержание объемов и размеров внутренних продаж. Внутренний рынок пока идет в русле +2,6% прироста. Что вытягивает покупки некоторых секторов экономики. Пока вытягивает.
Самая большая драма разыгрывается на внешних рынках. Приведем некоторые показатели нашего экспорта. Падение достигло критической величины.
Экспортная позиция | Падение внешних продаж в 2009 г. | Грузовые автомобили | – 82,4% | Тракторы | – 42,8% | Калийные удобрения | – 64,5% | Трубы стальные | – 49,7% | Лесоматериалы | – 39,2% | Мебель | – 44,2% | Телевизоры | – 75% (экспорт в Россию) |
Такой экспорт вызывает шок. Это не просто спад продаж. Это — провал внешних рынков. Автомобили и телевизоры вообще перестали быть экспортным товаром страны. При этом мы указали действительно важные позиции. Национальная гордость — и МАЗ, и МТЗ, и металлургический завод. Мебель и телевизоры — ответ потребителей соседних стран. В частности, России. И поможет ли реализации новый Таможенный союз? Нисколько. Сегодня условия таковы, что продажам в Россию никто не мешает. Вот, покупать не хотят. А это совсем другое.
В такой обстановке глава белорусского государства задает резонный вопрос: где деньги? Как оценивать предприятия, которые лишились на 60–80% своих внешних рынков? Спрашивать с директоров за объемы выпуска?
Тема быстро оказалась исчерпанной. К ноябрю 2009 г. руководством страны чиновники и директора ряда крупных предприятий названы бездельниками. Им предложено обсуждать прогнозные цифры на кухне. А главным критерием становится прибыль и деньги на счетах предприятий.
Однако вопрос в том, что никто из членов правительства не назвал субстанциональные факторы нашей внешней экономики. А главная интрига заключается в том, что белорусские товары подешевели на внешних рынках на 33,2%. Это, естественно, в долларовом эквиваленте. Простой белорус, работая в России или Литве, может покупать товары белорусского производства на 1/3 дешевле, чем его родственник дома. Фраза «Купляйте беларускае» соответствует реальной экономической выгоде в 33%. Это уже серьезно.
Однако цены импорта снизились всего на 23,2%. Роптать не надо. Можно отказаться от значительной части импорта. Но спорить надо в конкурентной борьбе. А мы ее, конкуренцию, выносим «ценопадом». С выгодой для всех, кроме жителей страны.
А теперь математическая задача для премьер-министра и всего правительства. Если на каждые 100 долларов экспорта прошлого года мы получаем 66,8 долларов выручки в этом году, то это резко сокращает наши экономические возможности. При этом на бывшие 100 долларов импорта 2008 г. мы можем потратить «всего» 76,8 долларов.
Вроде неплохо? Или совсем плохо? Кто ответит? Отвечать надо самим. Условия белорусской внешней торговли таковы, что на каждой единице товара продаваемого и покупаемого мы теряем чисто 10%. С каждой продажей на 100 долларов экспортных товаров наши покупки импорта приносят 10 долларов убытка.
Это — новый феномен. Суть его в том, что внешняя торговля стала убыточной абсолютно. Докажите, что это не так. Поменяйте структуру импорта. Сидите в кабинетах правительства и разрабатывайте варианты, что делать. Не поможет. Объективно сложилась такая структура торговли (экспорта-импорта). Некоторые молодые и не очень экономисты выражают удовольствие тому, что наш экспорт близок к медианным показателями мирового экспорта. Мы — в теме, шагаем в ногу? Хромаем в ногу — так точнее.
Но есть во внешних рынках важное свойство. Он — контролер и навигатор. Показывает и давит слабых и немощных. Проводит необходимую зачистку. Италии или Германии приходится подпрыгивать от укусов глобальной экономики. И не только в случаях «Опеля» или иных казусов.
Выгоды от ценового давления внешних рынков многие жители разных стран уже ощутили. По такой важной позиции, как автомобили. Если новые японские авто стали дешевле на 25–30%, то именно этот факт отражает ситуацию с самими производителями. Как они реагируют на новые рыночные условия? И немцы, русские, шведы покупают более дешевые «Тойоты» и «Нисаны».
Пока создавался на бумаге Таможенный союз, белорусы молчали. Как подходит время подписания главных документов, началось некое понимание последствий. А это — таможенные тарифы на машины из Европы и США. И что будет с нашими самыми популярными — подержанными? Машины типа «second hand» в прошлом 2008 г. покупались по средней взвешенной цене в 7 315 долларов. Кстати, сейчас за такие деньги можно приобрести абсолютно новый ДЭУ, причем не микро– или мини-вариант, а вполне нормальный. Цены стали иными, и варианты выбора товаров данной группы также стали более интересными и привлекательными.
Дешевле стали и подержанные авто. К осени 2009 г., когда кризису исполнился уже год, средняя цена подержанного автомобиля из стран «вне СНГ» стала меньше на 1 000 долларов. В абсолютном выражении она составляет 6 043 доллара. Привозимые из западных стран подержанные автомобили стоят 6 040 долларов, а из стран СНГ — 6 324 доллара. Это уже интересно. Дело в том, что из СНГ завозят новые автомобили. Те новые, которые «весят» под 6 500 долларов. И 200 тысяч купленных белорусами не новых авто из Европы не делают погоды на российском рынке. Путин и его министры решают: сколько дать денег АВТОВАЗу?
А белорусы? Они платят за каждую старую иномарку под 600–1 000 долларов и выше в знак поддержки АВТОВАЗа и других российских марок. Задача для маркетолога: что делать? Экономист (специалист в области теории) скажет просто. Уберите все пошлины на ввоз автомобилей в Беларусь. Мы их не производим, а русские покупаем абсолютно мало. Всего 5–6 тысяч в год. Что не делает погоды для рынка российских автомобилей. Не делает продаж и автомобильной промышленности России. Однако именно данный вопрос запущен. Как старая болезнь.
И пожарными методами спасать российский автопром нам не удастся. Не тот масштаб наших личностей, масштаб наших покупок. Равно как и принципиально невелики наши возможности расширения присутствия на рынке России и Казахстана.
Да и как работать, если каждая продажа и покупка приносят убыток в 10%? Такого показателя мы не знали. За что благодарность финансовому клэшу, экономическим диспропорциям, которые и созданы мировыми финансовыми группами и кланами.
А так бы и жили, не зная забот и огорчений. Что и есть самая главная экономическая небезопасность. Успокаивающая и опасная.
Леонид Заико, научный обозреватель
Газета "Антикризисное управление", №11(17) за ноябрь 2009 года
Источник "Антикризисное управление", №11(17) за ноябрь 2009 года
|
|
|