| |
Внешние рынки: угроза или шанс? |
| |
Мы начали закрываться. Разными способами, начиная с тезиса «купляць беларускае». У политиков, вроде как, и нет широкого спектра методов по снятию угроз внешних рынков. Эти угрозы создаются всеми участниками глобальной экономики. Вольно или нет, но конкуренция стала острой. Слишком острой, чтобы не видеть последствий разрушений внутренних рынков. А за что давали Нобелевские премии в последние годы? За модели глобальной экономики, о которых теперь никто и не вспоминает. А «закрывание» экономик? Что это — угроза или шанс развития? Ответ важен принципиально. Но сначала посмотрим, что происходит у нас «вне» и внутри собственной экономики.
Первый удар. Что последует потом?
Более 10 лет мы усиленно развивали совместный рынок с Россией. Хотя наша ниша там не столь велика. По определению, мы можем рассчитывать на 6-8% присутствия на отдельных секторах и сегментах российского инвестиционного и потребительского рынков. Это в лучшем случае. На самом деле реализм заключается в 3-4% "откусывания" нашими производителями растущих сегментов российского рынка.
Кажется, в последние годы мы переоценивали наши реальные возможности на рынке России. Иначе, как можно понять то, что за 2-3 месяца сразу потеряли ? рынка соседней страны. Правительство молчит, тема прикрыта. Хотя стоит разобраться в том, где действительно возникли подводные камни? Где мы ошибаемся, какие процессы плохо понимаем? Какие слабые сигналы не научились улавливать?
О российском рынке говорим в первую очередь по простой причине. На русском направлении была сосредоточена и политическая и геоэкономическая компонента всей нашей стратегии последних лет. Вкладывались "туда", если быть точными. Не меняли векторы стратегии, хотя нефтяная волна вывела на первое место ЕС. Но это был не наш метод. Это - своеобразный серфинг нефтяной волны. Пока есть - движемся, когда нет - можем постепенно тонуть. Или, по крайней мере, нахлебаться вдоволь воды. Без особого на то желания.
Реально кризис позитивно работает, когда цены начинают снижаться. Почему так считают экономисты? Сама история кризисов последних 200 лет дает информацию именно об этом. Знания процессов деформации рынков в условиях разрыва спроса и предложения заключаются в следующем. Кризисы связаны с движением товарных рынков. Конечно, в современных условиях деформации пошли по "полю" ипотеки, недвижимости и финансовых инструментов. Но в центре - разрывы не просто величин спроса и предложения. Разрывы более существенны. В условиях глобальной экономики произошел колоссальный перекос товарных и финансовых потоков. А еще - цены. Они стали манипулятивными. Стали расти "не в конкуренции и вне конкуренции", как оценили бы ситуацию классики политической экономии.
Цены и являются сигнальной системой кризисных деформаций, кризисных изменений. Они - диагноз и метод решения проблем кризиса. Перед кризисом цены растут и разогревают спрос и производство. Потом - обвал или быстрое падение. Это - теоретически. Скажем еще более просто - так на Западе. В той экономике, которая столетиями формировалась как рыночная, культивировалась и прецизионно балансировалась.
А что у нас? То, что и у всех. Экономики, ставшие быстро реагировать на кризисные процессы, резко снизили свои издержки и цены на продукцию. Плюс к этому - девальвация соседних денежных единиц. От 40% и выше, что автоматически делает иностранные товары "близкой доступности" более дешевыми по сравнению с белорусскими.
Проверим эти канонические положения на примере показателей экспорта и импорта Беларуси в первые месяцы 2009 г.
Начнем с показателей "обрушения", падения наших продаж на внешних рынках. Чтобы увидеть и настоящий результат, и принять меры, способствующие изменению ситуации в положительном направлении. Хотя как сказать. Вполне возможно и усиление негативных тенденций. Тогда мы ничего не сможем изменить. Конечно, если уговорить россиян покупать наши товары для их государственных закупок, то такой вариант успешен только на небольшом отрезке времени. Погасим данный пожар, но причина возгорания остается.
Итак, надо анализировать и думать о факторах развития внешней ситуации. Пока она является в определяющей степени угрозой для национальной экономики. Почему?
Важна реалистичность видения. Примеры приведем самые понятные и наглядные. Прикиньте сами, о чем свидетельствует следующая таблица?
Страны | Оставшиеся ниши рынков (совокупного экспорта, в % к аналогичным данным 2008 г.) | США | 9,7% | Украина | 35,4% | Литва | 40% | Россия | 50,6% | Польша | 53,8% |
Считаю, что это провалы наших экспортных рынков. Для США белорусский экспорт - песчинка в море. Для нас - шанс, который становится эфемерным. Плохо получилось с Украиной, хотя официальной экономической активности по этому вектору предостаточно. Но результат пока не в нашу пользу. Литва и Польша - самые соседние страны, которые могли бы быть в нашей "зоне торговли". Но они - члены ЕС, что и дает свой собственный результат. России для нас осталась ровно половина. Как в песне: тебе половина, и мне - половина. Сработало, хотя никто такого оригинального результата объективно не хотел. Даже "прозападники и махровые либералы", пользуясь советским лексиконом.
И пошло - поехало. Таких быстрых изменений ситуации правительство не прогнозировало. И не понимает трендов до сих пор. Не успевает понимать. Судите сами, почему наши цены экспорта упали на 29,3%? А цены импорта всего-навсего снизились на 16,3%? Структура покупок и продаж поменялась, особенно энергетическая? Естественно, это сказывается. Но не только это. Но и раньше надо было бы думать о временных достижениях в деле продаж нефтепродуктов. Где были до сих пор? Что и как понимали во внешних процессах развития глобальной экономики?
Объяснить можно что угодно. Но, при прочих равных обстоятельствах, если страна вынуждена снижать на внешних рынках цены на свою продукцию на 29%, то почему импортные упали почти на 13% меньше? Где и как мы просчитались? Или так давит внешняя конкуренция, что пора распродавать собственные многочисленные товарные запасы?
Конечно, если будем выдавливать прирост производства из наших предприятий государственного сектора, то иностранные потребители будут рады. Во-первых, мы сами создаем излишки на рынке. Создаем предложение избыточное по сравнению с маркетинговой ситуацией кризисных рынков. Во-вторых, роя такую яму сами себе, мы быстро израсходуем финансовые ресурсы на производство продукции в соответствии с официальным прогнозом. В-третьих, останемся с "багажными" товарными запасами и без денег.
Собственные подсчеты показывают, что без ущерба экономике мы можем отправить до августа в отпуск рабочих велосипедного завода и завода холодильников, до сентября - автомобильный и станкостроительный заводы. Сахарные заводы могут отдыхать с директорами и рабочими до ноября. Пока не пойдет новый урожай свеклы. Ресурсов для отдыха еще больше у производителей часов. Два с половиной года они имеют возможности заниматься диверсификацией производства. Переключиться на создание новой техники, компьютеров или мобильных телефонов, аппаратуры для автомобилей, создания всяких мелочей для дома и семьи. Как это научились делать "китайские товарищи".
Впрочем, как и что делать каждому конкретному предприятию, - это задача консалтинга и перспективного маркетинга. У нас более сложная задача - определить перспективу всей экономики. Выдать рекомендации стратегического плана.
И это уже можно делать. Закрывать экономику надолго опасно. Когда начались массовые сбросы цен на региональных и мировом рынках, когда резко меняется вся матрица мировых цен, надо внимательно отслеживать слабые и сильные ценовые сигналы. И выходить на безинфляционную траекторию сдерживания кризисных процессов. Это Россия с ее необузданными рынками и сырьевыми трендами может впадать в инфляционные ямы. Мы же при раскрытии потенциала малой открытой экономики вполне может использовать возможности и шансы кризисного ценового позитива.
Что предполагает очень высокий профессионализм в проведении внутренней и внешней экономической политики. И не надо боятся менять свои условия рыночной игры. Считать, что любые прогнозы могут быть валидными. Чтобы предприятия именно по этой причине не стали инвалидными.
Хотя как сказать. Чтобы подвести хорошие заводы под продажу за одну минимальную величину, можно продолжать делать то, что пока умеем. Но тогда и общую страновую задачу надо поменять. Объяснить всем и каждому, что затеяли, и как будем жить дальше? Чтобы все стало на свои места. И все, кому надо, - сели. Тоже на свои новые места. Как принято не только в цивилизованном обществе.
Внутренние проблемы решить проще внешних угроз и вызовов. Конечно, возникает вопрос: а есть ли успехи в развитии нашего национального экспорта? Где пошли процессы роста продаж белорусской продукции? Примеры есть?
Конечно, есть. Официальная статистика страны показывает наличие таких примеров. О чем мы сейчас и будем говорить, сопоставлять и анализировать.
Страны | Выросшие ниши рынков (совокупного экспорта, в % к аналогичным данным 2008 г.) | Индия | 280% | Венесуэла | 229% | Франция | 121% | Швеция | 101,7% |
Пример со Швецией радует. С Францией - еще больше. Сразу вопрос у многочисленной аудитории: что там мы стали продавать, чтобы так подрасти? Ответим на такой вопрос, хотя важен сам феномен. Что бы ни продавали, что бы ни экспортировали, важно увеличение. Само по себе. Само в чистом виде.
Феномен роста экспорта во Францию очень интересен. Его надо понять, увидеть суть. Где она, в чем? Углубимся в показатели, своего рода и "доказатели". Так вот. Из 13,6 млн долларов продукции, купленной в Беларуси, 4 млн долларов составили "новые" покупки, которых не было в 2008 году. Эти новые покупки - азотные удобрения. Они и сдвинули показатели. Плюс почти в 40 раз больше продали подшипников, но на суммы символические. Пока, конечно.
Специфический пример - Венесуэла. Там - зона особой активности. И есть результат. Сейчас экспорт белорусских товаров в стоимостном выражении в Венесуэлу в 1,5 раза превышает экспорт в Китай. Это и есть результат всей политики, включая внешнеэкономическую.
И главный темповый рекордный результат - Индия. В чем суть нового индийского чуда? Отвечаем - в калийных удобрениях. Именно они и дали столь высокий показатель роста белорусского экспорта. Эту химическую "экономику" мы применили для Индии, которая с начала 2009 г. купила у нас удобрений в 3,2 раза больше. А весь экспорт в Индию в стоимостном выражении стал на 89,7% калийным хлористым. Вот тебе и успех! А мы думали, что имеем дело с новыми шансами экспортной стратегии страны. Заполонили Индию своим хай-теком? Нет, торгуем телом земли.
17% - Феномен кризисной адаптации: цены внутри и вне
Вторая сторона индийской экспортной медали - цены на нашу продукцию. В 2008 г. мы продавали калийные удобрения в эту страну по 326$ за 1 тонну. Что всегда казалось малым для наших представлений о мировом рынке. В текущем 2009 г. в первые кризисные месяцы цена достигла 927$ за тонну. Это вызывает радость у многих чиновников за результаты полученного задания по повышению продаж на внешних рынках.
Белорусская практика повышения цен (с ориентацией на реальных потребителей) в начале 2009 г. дала свой собственный интересный результат. Сводную таблицу ценовых показателей мы предлагаем специально внимательно изучить. Дело в том, что при наличии средней цены 2009 г. в 1042 доллара за 1 тонну белорусских калийных удобрений, сами цены заметно отличаются в зависимости от стран и регионов.
Да, конечно, разные объемы поставок, разные ценовые уровни. Плюс условия доставки, специфика контрактов. Все это следует принимать во внимание. Но мы должны внимательно отслеживать и то, что называется "мировая цена". И выстраивать свою логику удержания мировой цены, логику ведения внешней торговли с учетом трендов продаж и ценовых условий.
Итак, показатели экспортных цен на калийные удобрения белорусского производства имеют следующую динамику.
Экспортный товар | Цена за 1 тонну в 2008 г. | Цена за 1 тонну в 2009 г. | Темп роста цены | Удобрения калийные, K2O (средняя экспортная цена) | 553,2831 | 1042,352 | 1,88394
| Страны СНГ | 646,8042 | 1277,167 | 1,97458
| Россия | 701,7062 | 1277,167 | 1,820087
| Украина | 639,1271 | Отказались покупать |
| Страны вне СНГ | 550,5558 | 1041,075 | 1,890952
| Бельгия | 602,5057 | Отказались покупать |
| Бразилия | 628,3169 | Отказались покупать |
| Вьетнам | 431,9712 | Отказались покупать |
| Венесуэла | 691,067 | 1574,97 | 2,279041
| Индия | 326,6027 | 928,1267 | 2,84176
| Индонезия | 407,6221 | Отказались покупать |
| Камерун | | 1261,856 |
| Китай | 270,2886 | Отказались покупать |
| Колумбия | 714,1579 | 1580,867 | 2,21361
| Куба | 663,8889 | Отказались покупать |
| Кот-д'Ивуар | 637,1575 | 1283,333 | 2,014154
| Литва | 668,0275 | Отказались покупать |
| Малайзия | 361,5106 | Отказались покупать |
| Норвегия | 411,8092 | 945,1249 | 2,295055
| Польша | 688,8905 | Отказались покупать |
| Румыния | 711,283 | Отказались покупать | | ign="bottom">
Соединенные Штаты Америки | 710,4427 | Отказались покупать |
| Финляндия | 622,7619 | Отказались покупать |
| Хорватия | 658,0711 | 1182,517 | 1,796944
| Чешская Республика | 719,4866 | 1154,098 | 1,604058
| Швеция | 387,8129 | 903,8672 | 2,330679
| Эквадор | 635,6206 | Отказались покупать |
|
Все бы ничего. Но слишком много стран отказались покупать. Особенно такие оптовые рекордсмены, как, скажем, Бразилия и Китай. Своему лучшему торговому партнеру в Латинской Америке мы почему-то продаем калийные удобрения по одной из самых высоких цен. 1574 доллара за тонну для друзей и 1580 для "партнера" в лице Колумбии. Что же, бывает и такое. И это очень высокие цены за удобрения.
Самые низкие цены для Индии и Швеции с Норвегией. Странное сочетание потребителей. Очень сильно работает Швеция. Но они особенным образом держались низких цен и в прошлом году. Как-то заставили нас продавать им удобрения по удобным для них ценам. Однако цена для них ниже 1000 долларов на тонну и в этом году. Этакий Рубикон, который многие прошли.
Цены ценами. Радость от получаемых доходов может быть впечатлительной и впечатляющей, но вопрос о долговременности поставок. Этаком продуманном клиентинге, когда выстраивается собственная база потребителей, которые становятся партнерами на большом экономическом промежутке времени. И это - фактор успеха на внешних рынках.
Цены мы взвинтили. Что-то подобное последнее время делали строители и девелоперы с ценами на квадратные метры жилья. Пока не покатили весь сектор вниз с высокой скоростью. Поддались гипнозу ценового роста мирового масштаба.
В итоге в начале 2009 г. мы продали в физическом объеме в 6 раз меньше удобрений по всем странам мира. Значит, высвобождаются производственные мощности, так как экспортные поставки и есть главный вектор работы калийного комбината. И что, уменьшить в 6 раз число занятых в горной промышленности? Капиталист мог сделать именно так. И был бы прав. Зачем держать столько рабочих при значительном уменьшении объемов выработки продукции?
А что с объемами выручки за поставленные удобрения? Есть прогресс? Мы получили за 6-кратное уменьшение продаж в весе всего 30 процентов объема в долларах по сравнению с 2008 г. 70% продаж потеряно. В чем причина?
Наверное в ценах? Вполне возможно. На мировых рынках идет массовое падение цен на сырье и сырьевые ресурсы. Плюс к этому сельское хозяйство реагирует на снижение доходов и уменьшение покупок продовольствия практически во всех странах. Как реакция на разрастающийся кризис. Кстати, а что у нас? Как покупается продовольствие?
Статистика первого квартала 2009 г. показывает, что покупки продуктов питания составили 99,9% от уровня прошлого года. Надо сказать, что процесс пошел. А если еще и цены на продукты питания будут снижаться во всем мире, то явно это понравится всем нам. Тем более что снижение веса и улучшение своего физического состояния будет заметным результатом такого процесса.
Быстрое изменение внешних цен дает позитивные шансы для национальной экономики. В чем и заключается благотворное воздействие кризисных процессов. Судите сами, с начала года цены на импортные товары в целом снизились на 16,3%. Следовательно, наши издержки на производство товаров и услуг имеют позитивную внешнюю детерминацию.
Что это означает? Во-первых, если мы не сможем снижать собственные издержки на 17%, то не успеваем за внешней конкуренцией. Ценовой, естественно. Наш бизнес и руководство государственных предприятий может использовать число 17% как ориентир для собственных ценовых предпочтений. Если же цены на внутреннем рынке повышаются, то неизбежно должна произойти девальвация. По законам рынка и мировой торговли. По законам стоимости и издержек производства. Кто не понимает таких детерминаций, обречен на шарахание из стороны в сторону в проведении экономической политики.
Однако реально в стране происходит повышение цен. Сначала ударила девальвация, но потом начался мультипликационный рост. Стал работать мультипликатор цен, когда волны прироста цен стали создавать свой собственный алгоритм прироста издержек и цен. Когда мы схватим промежуточный результат, то получим прирост цен с начала года на уровне 6,1%, а по сопоставимому периоду - +15,5%.
Вот и результат. Изменение ситуации на внешних рынках приводит к тому, что иностранные товары в совокупности стали для нас дешевле на 16,3%, а наши дороже на 15,5%. Статистики вычислили эти параметры в "сопоставимых" индексах. Что правомерно и для "эквивалентных" расчетов, и для национальных ценовых внутренних сопоставлений. Собственно, ломать копья не надо. Пока у нас действует контртенденция позитива кризисных изменений. Мы не схватываем новые тренды.
В чем причина? Скорее всего, в том, что стали как-то нервно и скоропостижно закрывать экономику. Во-вторых, провели девальвацию, которая поменяла неожиданно матрицу цен. Времени было недостаточно для ценового эквилибриума. Плюс к этому инфляционные ожидания. В-третьих, рост цен вызывали и кредитные вбросы в экономику. Почему на 70% увеличились кредиты предприятиям и организациям? Делать так много вливаний не стоило. Мягкая кредитная политика к июлю вызовет рост напряженности в банковской сфере.
Кредиты надо будет возвращать, но это далеко не всем удастся сделать. С начала года от прибыли экономики докризисного времени осталось всего 30%. Резко уменьшились финансовые возможности хозяйственных субъектов. Кто-то будет потом развязывать такие финансовые узелки. Это непременно произойдет. А если новые эмиссии, то - к августу надо будет проводить девальвацию денежной единицы. "Непременно и своевременно", как сказал бы Владимир Ильич Ленин.
Скажем прямо, эффекта снижения внешних цен мы не использовали. Если бы проводили селективную политику импорта, то неплохо бы выиграли. Но импорт мы стали давить и прессинговать. Сначала для бизнеса и предприятий. Потом для домашних хозяйств, вводя новые таможенные пошлины на потребительские товары.
Закрывая себя от всех, мы одновременно закрыли позитивный эффект от снижения внешних цен. Когда новые плоские мониторы для компьютеров можно было продавать за 65-70 долларов. Велосипеды с качественно новыми возможностями за 80 долларов, а не 250, что имеет место сейчас. Достаточно отскочить на часок-другой в Варшаву. Увы, но ни бизнес, ни эксперты не смогли показать обществу и правительству возможности снижающих цен на мировых рынках.
Но время есть. Можно поменять традиции белорусского экономического постмодерна. Это делать вполне резонно, так как многие устали ждать кризиса. И еще могут действовать. Или пытаться действовать. Время активизации собственного внутреннего рынка пришло. И, кстати, как было бы здорово увидеть стабильный курс рубля и снижение цен на 17%. А это вполне возможно при сильной и оригинальной макроэкономической политике. И ее время пришло.
Леонид Заико, независимый эксперт
Газета "Антикризисное управление", №5(11) за май 2009 года
Источник "Антикризисное управление", №5(11) за май 2009 года
|
|
|
