| |
Классический "крест" стагнации?.. |
| |
Свобода рынка — любимое словосочетание «независимых» общественных деятелей. Его любят повторять с различными акцентами, но суть обычно сводится к следующему: мол, спрос и предложение выровняют рынок без дополнительного административного регулирования. Увы, сегодня знаменитое пересечение кривых спроса и предложения можно с уверенностью назвать «крестом» стагнации. Эта теория работала полвека назад, но сегодня потеряла актуальность. Труды западных ученых мужей последних лет свидетельствуют: за последние два десятилетия мир перешел от эпохи экономики производителя к экономике потребителя. В 60—70-е годы главным было наращивать производственные мощности, увеличивать объемы выпуска. Рынки сбыта находились сами собой, предложение диктовало спрос, во многих отраслях производство отставало от потребления. Сегодня мировой рынок уже давно разбит на различные узкие сегменты, и в каждом из них заметны признаки перепроизводства. Проблема не наштамповать продукцию, а ее реализовать. Производителей стало больше, чем потребителей. И прямолинейная теория «спрос-предложение» разбилась в пух и прах.
На что указывает классическая теория свободного рынка? Растут объемы выпуска — товары дешевеют, если растет спрос — цены растут. Вроде бы все стройно и гладко, но в реальной жизни эти выкладки можно привязать уже только, простите, к базару, а не рынку. Много грибов в лесу — подосиновики отдают за бесценок, выдался засушливый август и сентябрь— белые и подберезовики становятся деликатесом. То же самое и с огурцами, помидорами, баклажанами… Но, опять же, в масштабах отдельно взятых торговых рядов. И не более.
В макроэкономическом масштабе, чтобы спрогнозировать ситуацию, уже двумя графиками не обойтись. Недаром же в последние годы нобелевские премии в области экономики вручают исследователям законов функционирования современного рынка. А среди успешных бизнесменов во всем мире начинают преобладать математики и инженеры. Другими словами, люди, которые способны моделировать ситуацию в числах, анализировать, прогнозировать… И заглядывать в будущее не на основе «небесных» умозаключений, а исходя из логики цифр. Их не обманешь.
За последнее десятилетие мировая экономика вошла в глобализацию, ранее независимые национальные рынки стали взаимозависимыми даже в мелочах. Да и отрасли уже не стоят обособленно друг от друга, как в прошлом веке, а тесно переплелись между собой. Скажем, еще лет 25 назад какая взаимосвязь была между энергетикой и сельским хозяйством, ценами на продовольствие? Очень простая и прозрачная: горюче-смазочные материалы составляли определенную долю в структуре себестоимости пищевых товаров. Только и всего. Простейшая прямолинейная функция, которой можно было описать влияние повышения цен на нефть на затраты на производство, скажем, буханки хлеба.
Но сегодня эта формула уже не действует. В прошлом году резко поползли цены на зерно. Почему? Энергоносители подорожали. Но суть ценообразования вышла за пределы увеличения себестоимости сельскохозяйственной продукции. Дорогие нефть и газ увеличили потребление зерновых и других культур, которые стали использоваться как сырье для биотоплива, что значительно повысило спрос на них.
Уже несколько последних лет на мировом рынке наблюдается переизбыток сахара. Причем такой значительный, что многие страны активно защищают таможенными тарифами собственных производителей сахарной свеклы. Иначе их давно завалили бы своим дешевым сахарным тростником страны Южной и Латинской Америки. Но кто сегодня уверен, что в ближайшие 5—10 лет такая ситуация продолжится? На сахарный рынок влияет много факторов. В Бразилии уже вовсю выпускают биоэтанол — заменитель бензина. И не исключено: вскоре потребности в топливе и стремление к энергобезопасности «съедят» излишки сахарного сырья.
Изменилась идеология и в промышленности. Еще не так давно компании могли комфортно «сидеть» у себя дома, осуществляя прямые поставки своего товара на экспорт. Основа успеха и высокой рентабельности крылась в объемах производства: чем больше партия товара, тем меньше ее издержки. Сегодня ситуация коренным образом поменялась.
Во-первых, максимальная рентабельность достигается за счет внедрения новых технологий. И не только производственных, но и управленческих, маркетинговых, логистических. Непосредственно производственный процесс уже потерял свое первостепенное значение. Недаром же до 70 % населения в развитых странах занято в непроизводственной сфере. Информационно-интеллектуальный продукт стал превалировать над физическим товаром.
Во-вторых, значительно изменился цикл жизни большинства товаров. В прошлом веке модельные ряды потребительских товаров с некоторой модернизацией могли оставаться актуальными на рынке 10—15 лет. Сегодня бытовая техника, цифровая электроника, материалы морально устаревают в течение нескольких месяцев. Жизнь новинки редко превышает год. Тенденция к сокращению срока продолжается... А поэтому теряется смысл в наращивании производства: всегда существует опасность, что за время, необходимое для достижения «рентабельных» объемов, изделие уже устареет и окажется никому не нужным.
В-третьих, обострилась конкуренция. Импортные товары перестали быть чем-то необычным. Скорректировала глобализация и влияние других факторов: доступа к сырьевым ресурсам, капиталу, рабочей силе… Как ни странно, гора сдвинулась и пошла к Магомету: производители стали выносить свои заводы ближе к потребителю. Производство уже перестало территориально ориентироваться на принадлежность к стране центрального офиса. Более важно расположить производственные мощности в наиболее удобном месте: на пересечении транспортных коммуникаций, рядом с сырьевыми ресурсами, в регионах с дешевой рабочей силой… В каждой отрасли превалирующим является свой фактор.
Такая подвижность производства сделала мировой рынок в большинстве сегментов крайне чувствительным к цене. Фактически, не осталось областей, в которых была возможность сохранить хоть какой-то эксклюзив. И не только в области потребительских товаров, но и в сфере «business-to-business». Например, когда руководство российского ОАО «Норильский никель» стало изучать рынок строительных услуг по бурению шахт в условиях вечной мерзлоты, то оказалось, что этот заказ в состоянии выполнить, как минимум, 5 компаний из различных частей света. Сегодня современные маркетологи остерегают производителей от назначения высоких цен даже на самую передовую продукцию. Ведь современный потребитель разбалован изобилием.
На повышении цен уже не поиграешь: прибыль в большинстве случаев зависит в первую очередь от издержек. Суперприбыли былых лет остались в прошлом, в большинстве случаев производители работают с относительно небольшой рентабельностью. Промышленники середины прошлого века ужаснулись бы, если б узнали нынешнюю стандартную норму прибыли с капитала в производственной сфере.
А значит, и кривые «спрос-предложение» теряют свою актуальность в рамках одного графика. Цена-то сегодня лежит в узком диапазоне независимо от спроса. Если ее понизить, то объемы покупок могут увеличиться, а производства — нет. Ведь тогда придется работать себе в убыток. А такую роскошь даже крупные корпорации позволяют себе только в течение крайне короткого промежутка времени. Иначе обанкротятся. Повышение цены приведет к снижению потребления. Причем в геометрической прогрессии. Потребитель станет ориентироваться на товары-заменители, которых сегодня предостаточно, и деньги из одного сегмента плавно перекочуют в другой, что не приводит к росту экономики в целом.
Тем не менее немало неглупых людей еще верят в спрос-предложение как основной регулятор рынка и экономики. И пытаются отвергнуть другие механизмы влияния на ситуацию. Вообще, Запад известен двойственностью своей философии. Ведь недаром же и в Европе, и в Америке существует ряд кинокартин, которые сняты специально для экспорта, в качестве своеобразного скрытого оружия. Точно так же стараются спихнуть в другие страны и не совсем новые технологии. Современными и перспективными ноу-хау никто делиться не будет. Это касается и производственной, и управленческой, и теоретической сферы. Не исключаю, что в свое время распропагандированная философия свободного рынка — тонкий ход. Ведь производители СНГ уже почти 2 десятилетия живут в новых экономических условиях, а по-прежнему ориентируются на устаревшие теории. И теряют в своей конкурентоспособности. Имеются некоторые проблески у менеджеров, которые обучались за границей. Но это капля в море.
Конечно, резко перестроиться на новые рельсы достаточно сложно. Да и процесс изменений мировоззрения может занять не один год. Такова уж психология большинства людей. Мировая история показывает: в таких ситуациях многое зависит от твердости государственной политики. Она-то и должна направлять экономику на нужный и современный путь развития. Это совершенно нормальное явление в мировой практике. Иначе не избежать серьезных социальных последствий. Именно после них в большинстве ныне развитых стран принимались революционные решения в области экономики. Причем сугубо административного характера. Например, антитрестовские законы в США. Жизнь показала, что формула спрос-предложение — субстанция академическая, а реальность — намного сложнее.
Владимир ВОЛЧКОВ, «Р»
"Республика", №13 от 23.01.2008
Источник "Республика", №13 от 23.01.2008
|
|
|
